Честно говоря, они меня оба пугают. Непредсказуемые, с дикими глазами, как будто все ставки уже сделаны и нет дороги назад.

Я вспомнила, как выглядел мой отец после затяжной полосы неудач. Человек, у которого ничего не осталось и которому нечего было терять. Однажды я застала его в ванной комнате в квартире бабушки. Со спущенными брюками он стоял на чем-то, напоминавшем гигантский памперс. Подгузник для взрослых, страдающих недержанием мочи. Мне понадобились годы, чтобы понять, что с ним происходило. Бесповоротность его намерений не расставаться с игровыми автоматами, пока он не получит то, ради чего все поставил на карту.

Однажды днем он взял меня с собой в казино, когда мне было пять или шесть лет. Мамы не было в городе. Она помогала бабушке собрать ее пожитки в большом фермерском доме в Арканзасе, который продали застройщикам.

Отец пообещал показать мне аквариум с пингвинами. Однако вместо аквариума он привез меня в казино, припарковался на унылой серой стоянке, покрытой бетоном. Мы вошли внутрь. Возле входа находилась детская игровая площадка.

– Подожди меня здесь, – сказал он. – Тебе будет весело, Фрэнсис.

Там были игрушки – куклы с оторванными конечностями, большое ведро с пластмассовыми кубиками. Телевизор с включенным каналом мультфильмов. На низком столике, покрытом пластиком, лежало много цветных карандашей и большие белые листы чистой бумаги.

– Я скоро вернусь, – пообещал отец. – Тебе будет весело, – повторил он.

В комнате находилось несколько детей. Большинство из них было младше меня. В коляске спал ребенок, держа в руке пластмассовую книжку.

В углу сидела девочка в инвалидной коляске. На вид ей можно было дать как восемь, так и восемнадцать лет. У нее было маленькое и скрюченное тело со странно вывернутыми конечностями. Голова повернута в сторону, рот открыт. Зубы были неестественно большими. Няня пыталась поить ее через соломинку, но красный сок все время проливался на ее блузку, из-за чего та казалась забрызганной кровью.

Я взяла карандаш и нарисовала птичку.

– Как красиво, золотко, – сказала няня.

Позже она дала мне порезанное на кусочки яблоко и пакетик с сырными мини-крекерами.

– Вряд ли вспомнят, что тебе надо пообедать, – сказала она.

К тому времени, когда мы оставили казино, стемнело. Я заснула прямо на полу. Отцу пришлось сесть на корточки, чтобы меня разбудить. На его руке больше не было ни обручального кольца, ни часов.

– Мы уезжаем? – спросила я.

– Да, – ответил он.

– Я сюда никогда не вернусь, – сердито сказала я.

– И я тоже, Фрэнсис, – сказал он, но даже тогда я была уверена, что он соврал.

Сегодня утром из окна гостевой комнаты я наблюдала, как увозили Эльзу.

Отчаявшиеся люди совершают безрассудные поступки.