Пигалица подняла руки со скрюченными пальцами, чтобы вцепиться ногтями ему в лицо, но тут же их уронила. Сергей подозревал, что она может притворяться, уж очень удачно ее тело балансировало на последних поворотах, поэтому держал разводной ключ на сиденье. Зато теперь долго в себя не придет. Вот только одежды в сумке не оказалось, а в его стерильной машине ничего, кроме автомобильной аптечки, нет.

— Хм… — пробормотал Сергей.

Нащупав в заднем кармане водительского сиденья пластиковую ручку, он достал серый контейнер с красным крестом посередине. Открыв его, вытащил упаковку бинтов. Прежде чем задрать футболку стриптизерши, огляделся по сторонам. Больше на парковке никого не было. Ближайшее окно, как и все остальные в здании, занавешено плотным тюлем.

— Только бы не силиконовые, — взмолился он, оголяя грудь пигалицы. — Мягонькие, свои. Сама мелкая, а титьки вон какие отрастила, — приговаривал он, плотно обматывая ее грудь бинтами.

Когда дело было сделано, опустил футболку с обожравшимся Гомером Симпсоном на почти по-мальчишески плоскую грудь. Если не присматриваться, сойдет. Перед тем, как выйти из машины, еще раз стукнул потаскушку разводным ключом. Ее голова опустилась так низко, что ему пришлось проверить ее пульс. Живая.

Простояв на так называемом «ресепшене», представлявшем собой обычный офисной стол, больше десяти минут, он наконец-то дождался администраторшу. Та даже не попыталась изобразить дружелюбие. Заметив грязную кайму на воротнике белой рубашки, Сергей передернулся, но все-таки заставил себя улыбнуться. Приклеенные усы больно стянули кожу над верхней губой.

— Добрый день. Я приехал с дочкой, она спит в машине. Не могли бы вы дать нам номер потише? Желательно без соседей.

— Заботливый папа, — все-таки растаяла и улыбнулась в ответ администраторша. — Совсем без соседей не получится. В пятом должно быть тихо. Справа никого, а слева старичок одинокий заехал. По-моему, он глуховат, но вряд ли сам с собой разговаривать будет, правда?

Сергей закивал. Глухой сосед — лучше не придумаешь. Кажется, у него наконец-то началась белая полоса. Прихватив ключи, он пошел обратно к машине. Достал из бардачка аккуратно сложенный пакет из супермаркета, положил его в карман джинсов. Попытался поднять стриптизершу, но пигалица только выглядела миниатюрной.

— Ни хрена ты жопу отъела, — прокряхтел он, вытаскивая ее наружу.

До двери он шел пошатываясь, но на пороге собрался с силами. Выпрямив спину, Сергей заметил пятно на собственной рубашке, там, где голова потаскушки прижималась к его груди. Стараясь не поворачиваться к администраторше боком, он завернул в коридор.

— Открыть вам дверь? — донесся сзади ее голос.

— Тсс! — укоризненно посмотрел на нее Сергей и покачал головой.

Оказавшись в номере, он сбросил стриптизершу на кровать, застеленную приторно-розовым бельем, и закрыл дверь. Стены были оклеены выцветшими сине-голубыми полосатыми обоями, на полу лежал дешевый линолеум цвета детской неожиданности. Ни каких украшений, кроме витиеватой паутины по углам, в номере не было. От этого вида Сергею стало не по себе. Жить в убогой обстановке он уже привык, а вот убивать — нет. Все его жертвы были обеспеченными. Ничего, кроме денег, из их квартир он не выносил, но это не мешало ему наслаждаться комфортной обстановкой. Теперь же предстояло опуститься до уровня дешевой подстилки, неизвестно где и под кем валявшейся. От этой мысли ему окончательно расхотелось к ней прикасаться.

Не то чтобы предыдущие жертвы вызывали в нем больше симпатии. Наоборот. Сергея потряхивало от отвращения, когда он всаживал нож в их набитые деликатесами брюхи. К пигалице же он испытывал сострадание. Ему не было жалко своих жертв, только если их родственников, и то он сомневался, что по таким мудакам, как его батяня, кто-то заплачет. Наверняка после их смерти семьи вздохнут с облегчением. Отчасти он даже считал себя героем-освободителем, кем-то вроде Симона Боливара. Сейчас же у него внутри был полный штиль. Как работать в таком состоянии?

Сергей знал, что сначала Юзер насиловал жертв и искусывал их тела, а потом уже душил. Сам бы он предпочел начать с конца, а первую часть вообще имитировать. Можно, например, воспользоваться стоящей на тумбочке бутылкой с водой, а раны сразу нанести ножом. Сергей похлопал себя по правой икре, чтобы убедиться, что его верный друг на месте. Но действовать все-таки придется по заведенному порядку. Разве ему нужна имитация? Нет, только оригинал.

Первым делом он решил снять бинты. Груди стриптизерши показались ему приятными на ощупь, поэтому Сергей надеялся, что этот процесс поможет ему возбудиться. Вместо приятной процедуры получилась неловкая возня. Он попытался усадить пигалицу, но она то падала на кровать, то валилась на него. Когда сквозь марлевые волокна показались розовые полукружия сосков, Сергей замер.

К отелю медленно подкатила машина. Как-то слишком медленно, будто подкралась. Бросив потаскушку на кровать, он подошел к окну и, не сдвигая тюль, выглянул через узенькую щелку в окно. На парковке, прямо перед ним, стоял тот самый джип с московскими номерами, с которым он чуть было не столкнулся по пути в отель. Эта буржуйская морда его выследила! Неважно, как, сейчас этого все равно не понять. Главное — времени на ритуалы нет, пора приступать к главному.

По пути к кровати он вытащил из кармана целлофановый квадратик. Пару раз тряхнув им, развернул пакет и попытался накинуть на шею стриптизерши. То, что получилось, меньше всего напоминало удавку. Сергею никогда не приходилось видеть, как именно Юзер выполняет свою часть работы. Все, что он знал, было почерпнуто из задушевных разговоров и криминальных репортажей по телевизору. Чтобы догадаться, как именно Юзер использовал целлофан, ему потребовались еще три драгоценных минуты.

Свернув пакет в тугой жгут, Сергей набросил его на шею девушки и сплел между собой оба конца. Теперь все выглядело как надо. Оставалось только закручивать их до тех пор, пока жгут не перекроет ей дыхание. Сергей чувствовал, что вот-вот доведет дело, которое не смог закончить Юзер, до финала, когда пигалица распахнула глаза. Не успел он сообразить, что произошло, как острые ногти, словно коготки дикой коши, впились ему в глаза. Завопив от боли, он инстинктивно потянулся руками к лицу. Удавка выскользнула из его пальцев.