– Увидимся через час, – бросил Элдер и отключил телефон.
Карта издания Государственного картографического управления была подробная и четкая, с обозначением всех ферм, дорог, линий электропередачи, межевых границ, ручьев, свободных проходов. Восход солнца был в двенадцать минут шестого, а поиски в назначенном районе должны были начаться в шесть тридцать; полицейский вертолет, оснащенный тепловыми детекторами, пойдет в первый облет территории минут через двадцать после этого. Элдер и Морин доберутся до места чуть позднее семи.
– Мишель Гест он держал здесь, ведь так? – говорила Морин, указывая на карте точку на старой римской дороге, которая соединяла Норт-Уитли и Клэйуорт.
– Да, – ответил Элдер. – Маккернан парковал свой фургон вот здесь, где дорога упирается в Честерфилдский канал. Держал ее почти два дня, потом выбросил на дорогу вот здесь, не доезжая до Боул-Филдз.
Морин кивнула.
– Мы решили использовать Норт-Уитли в качестве центральной точки и расширять поиск, начиная оттуда.
– А если ничего не найдем?
– Если не будет никаких других конкретных идей насчет иного места, расширим район поиска. – Она откинулась на спинку стула. – А пока Колин Шербурн проверяет все машины, угнанные в районе Ретфорда.
– Ты говорила, что Кича видели в Клиторпсе.
– Да. Там продолжается проверка. Но чем дальше, тем это представляется все менее вероятным.
Когда они выбирались из города, двигаясь на северо-восток, дороги были по большей части свободны; водитель Элдера пробормотал несколько слов сочувствия, после чего поездка проходила в молчании. К тому времени, когда они добрались до места, поиски уже начались, так что ему оставалось только ждать, наблюдать да ходить взад-вперед по краю поля, все время пытаясь выбросить из головы непрошеные картины, то и дело возникавшие перед его мысленным взором.
К полудню, разочарованный и измотанный, Элдер сообщил остальным, что поиски можно прекратить. Они уже почти доехали до перекрестка в Оллертоне, когда в машине раздался звонок, после чего им пришлось повернуть назад. Тепловой детектор вертолета засек нечто в поле возле Освальд-Бек, рядом с линией электропередачи. Включив дальний свет фар и врубив сирену, они помчались назад со скоростью, близкой к ста десяти милям в час. Сидя рядом с водителем, Элдер тяжело и громко дышал, открыв рот. Ладони были мокрые от пота.
Грунтовая дорога, настолько узкая, что по ней едва могли проезжать машины фермеров, вела на юг, потом на запад. Полицейские в комбинезонах сходились в углу поля. Элдер, чувствуя, как пульсирует кровь, пробежал между ними, оскальзываясь на сухой земле. Возле живой изгороди, рядом со сломанной рамой брошенного фермерского прицепа, лежало несколько листов тяжелого черного пластика, бугром возвышаясь там, где они были ближе всего к этой изгороди. Элдер смотрел, как руки в перчатках снимали листы пластика, один за другим. Под ними лежал полуразложившийся труп овцы.
Элдер закрыл лицо руками и заплакал.
Вернувшись в город, Элдер позвонил Колину Шербурну. Из четырнадцати машин, попавших в розыск в связи с угоном в районе Ретфорда, уже были отслежены все, за исключением трех – нового «форда-фиесты», «мини-купера» и мини-вэна «фиат».
Для средств массовой информации, уже насытившихся темой Шейна и Эйнджел, снова наступили как бы рождественские праздники, задолго до срока. «ДОЧЬ СПЕЦИАЛЬНОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ И КОНСУЛЬТАНТА ПРОПАЛА!» «КЭТ, ДОЧЬ БЫВШЕГО СУПЕРИНТЕНДАНТА ПОЛИЦИИ, ПОХИЩЕНА!» «ПОДРАЖАТЕЛЬ ИЗВЕСТНЫМ УБИЙЦАМ РАЗГУЛИВАЕТ НА СВОБОДЕ!» Репортеры перетряхивали архивы, раскапывая другие, более сенсационные дела Элдера. Фото Кэтрин, пересекающей финиш на стадионе «Харви-Хэдден», было продано прессе и появилось почти во всех газетах. Репортеры осаждали дом Джоан, безуспешно умоляя ее дать интервью, все время фотографируя в окнах второго этажа Мартина и ее саму, явно пребывающих в ссоре, и одну Джоан в саду, очень расстроенную, почти обезумевшую от горя. Когда Мартин Майлз в то утро уезжал из дома, ему пришлось прокладывать путь через толпу репортеров, и он чуть не сцепился с каким-то свободным фотографом, угрожая отнять у того камеру и кокнуть ее об землю. Вернувшись через сорок минут с тремя огромными охапками цветов, он угодил на видеопленку, когда орал «Убирайтесь все к этакой матери!», пытаясь попасть ключом в замок парадной двери.
Репортеры или не репортеры, но Элдеру необходимо было поговорить с Джоан.
И он пошел через толпу журналистов и операторов, опустив голову.
Джоан сидела за инкрустированным столиком в столовой, перед ней лежали раскрытые альбомы, фото Кэтрин были разбросаны повсюду: Кэтрин сама по себе, прищурившись на солнце, смотрит в объектив на берегу в Сент-Айвсе; Кэтрин, удобно пристроившаяся на руках у отца, с красным личиком – ей три дня от роду; все они втроем – мама, папа, дочь – сидят на скамейке в парке где-то в западной части Лондона, фотоаппарат установлен на автоматическую съемку.
– Тебе что, больше нечем заняться? – спросил Элдер.