– Когда это было? Эта «пара раз»?
– Должно быть, тогда же, в июне. После окончания семестра я уже был здесь.
– А у вас были какие-нибудь контакты с Кэтрин после того, как вы приехали сюда?
– Нет. Никаких.
– По телефону? Письма? Текстовые послания, электронная почта?
– Я же сказал, никаких.
Через несколько минут двое полицейских уже сидели в своей машине и ехали в сторону Уинчестера.
– Ну и что ты думаешь? – спросил один.
– О нем? Нахальный маленький жучила, который станет барристером[39] еще до того, как ты или я станем инспекторами, а он будет в месяц зарабатывать столько, сколько нам ни в жизнь не принести домой за год, особенно после уплаты налогов. Тем не менее я ему верю. Не думаю, что он хоть как-то с этим связан.
– А жаль.
– Ага.
Через час или даже менее того, когда полиция Гэмпшира сообщила результаты беседы с Гэвином Солтером, Элдеру два раза позвонили на его мобильник. Первый звонок был от Хелен Блэклок, которая уже пыталась до него дозвониться раньше, – она озабоченно расспрашивала, не обнаружено ли чего нового, как держится сам Элдер; второй был от Морин Прайор, кто-то вроде бы точно видел Адама Кича в Клиторпсе, в двадцати с чем-то милях к северу по побережью от места, где нашли тело Эммы Харрисон.
У Элдера, как ему казалось, кровь застыла в жилах; левая нога вдруг совершенно онемела, и ему пришлось долго массировать ее, чтобы восстановить кровообращение. Если Кич захватил Кэтрин в течение часа после того, как она ушла со стадиона, он легко мог к сумеркам добраться до побережья.
Колин Шербурн послал полицейских опросить работников автобусной компании, проверить время их проезда по этому маршруту, поговорить с водителями, показать им фото девушки.
Что еще можно было сделать? Что он сейчас мог сделать сам?
Подъехав к дому, Элдер посмотрел на часы. День, казалось, тянулся бесконечно, но время тем не менее уходило. Услышав шум подъехавшей машины, Джоан, совершенно вымотанная от беспокойства, встретила его в дверях; по выражению его лица она поняла, что никаких новостей нет, ни хороших, ни, слава Богу, самых плохих.
Она быстро обняла его и тут же отступила назад.
– Мартин дома. Минут двадцать назад приехал.
Мартин Майлз сидел в патио, в руке стакан – водка с тоником. На нем были бледно-лиловая рубашка и оливково-зеленые молескиновые брюки; он снял свои темные очки, когда Джоан провела Элдера через гостиную и вывела в патио.
– Фрэнк, мне очень жаль, – сказал Мартин. – Ты, должно быть, здорово беспокоишься. Новости есть?