— Антон, правда, не надо. Я са…

— Так, у меня ребята тебя и спрашивать не будут. Отвезут до подъезда. А ты не беси меня, женщина.

— Громов, отвалишь ты от меня, нако…

Дальше не слушал и отключил, улыбаясь во все тридцать два.

— Не расскажешь, что за птичка такая у тебя? — спросил батя, немного поворачиваясь ко мне на сидении.

Мы ехали в другой город на моей тачке. Батя сел со мной, а позади нас рулили его ребята. Охрана.

— Ты ее знаешь, — не переставая улыбаться, ответил я, бросив взгляд на него.

— Правда? И кто? Не Ангелина случайно?

— Ты что, какая она нафиг птичка, скорее тираннозавр, прущий напролом, сметая все и всех на своем пути.

— Да, ладно, — рассмеялся отец, — нормальная же девушка, прилипчивая немного и болтлива, но нормальная же.

— Тебе кажется, я тебя уверяю.

— Тогда кто она? — в глаз отца загорелись бесята, оповещающие, что он не отстанет, пока до правды не докопается.

— Вася, моя Вася из детства. Моя Снегурка. — проговорил я и почувствовал, что на последнем слове у меня даже голос дрогнул.

— Снегурка? — задумался отчим, помолчал немного и, наконец, додумался. — Та девушка, длинноволосая. С деревни тещи и тестя. Точно, Василиса же. Где ты ее нашел?

— Случайно увидел в клубе, сам не поверил своим глазам сначала. Но это оказалась она.

— Но тогда,… она же уехала тогда куда-то и перестала с тобой общаться.

— Знаешь, я восемь лет считал так. А вчера выяснил, что так же считала и она, вот только по ее мнению бросил ее я.

— Сейчас не понял. — нахмурился мужчина. — Как так?

— У нее сестра есть, вот она и нагадила, а другие по не знанию ей помогли.

— И что теперь, вы помирились. Любовь-морковь и скоро внуки. — я уже видел в его глазах, как он мысленно потирает руки. С отцом Шторма, Пушкиным, у них нечто вроде пари, кто из их сыновей быстрей остепенится и принесет домой внука или внучку. Насколько мы поняли, даже не так важно привести в дом жену, как маленький пищащий комок в выписном конверте.