Шторм покачал головой лишь.

— Понятно. Ада, пойдем моя хорошая, составишь мне компанию на кухне и покажешь, где она вообще находится.

Ада как не странно пошла за мной и даже показала что и где. Ребят было до безобразия жалко, хотелось чем-то помочь, что-то сделать. Как то облегчить это горе. И я решила приготовить легкий ужин для них.

— Хочешь, я тебе расскажу, как мы с Антоном восемь лет назад познакомились?

Спросила я у Ады, особо ни на что не надеясь. Я действительно не представляла, как можно заинтересовать человека, когда у него такое горе.

— Восемь лет назад? Я думала вы совсем недавно знакомы. Даня говорил, что он тебя раньше не видел? — все-таки удивилась девочка.

— Конечно, не видел, я не из Краснодара. Моя деревня находится в несколько сотен километров отсюда. Там я родилась и прожила восемнадцать лет и только после переехала сюда.

— Ого! А Антон там как оказался?

— Он приезжал к своим бабушке и дедушке, а они жили в соседнем с моим домом.

— Расскажи. Я хочу это знать. — шмыгнув носом и изобразив что-то похожее на полуулыбку, сказала Ада.

— Это было перед новым годом. Тридцать первого декабря. В окошко я увидела, как подъезжает машина деда Толи, это Антона дедушка, и из нее выходит молодой паренек. Ему тогда четырнадцать было. Однако, уже тогда он был высоким, красивым и хорошо сложенным. Так вот, берет сумки и идет к калитке, дед его уже в дом зашел, а Антон не заметивший гололеда под ногами поскальзывается, взмахивает руками, в которых сумки и, естественно, приземляется на пятую точку. — я хорошо помнила этот момент и как могла показала его падение Аде. — Одна из сумок перелетает через забор и оказывается на нашем участке. Антон поднимается со снега, что то бурчит себе под нос, и идет к нашему огороду, где и упала его ноша. Не знаю, что меня тогда дернуло, но я вышла ему помочь. На белом снегу были рассыпаны мандарины. Ох, Ада, ты не представляешь, как же я их люблю. Помогала собирать и ели слюни сдерживала. А он знаешь, что сделал. Я ему, когда пакет передала с фруктами и убежала, застеснялась, а он этот пакет с мандаринами у меня под дверью оставил. Радости было… ух…

— А потом? — спросила Ада.

— Потом мы с сестрой вышли гулять и с ребятами из деревни, которые уже были знакомы с Антоном и взяли его с собой, катались на горке. Я очень стеснялась. В детстве вообще была всегда тихой и смирной. Заучкой. — я рассмеялась и Ада в ответ мне улыбнулась. — смотрела на всех со стороны, но сама кататься не могла. На мне тогда была белая пуховая куртка, а съезжали с горки ребята на старых покрышках от машин. Естественно, сядь я на нее и моей белоснежной одежке пришел бы конец. Антон тогда посадил меня к себе на колени. Просто обманул, представляешь? Говорит, подойди, пожалуйста. А сам сидит уже на этой покрышке, я то дурочка стеснительная подошла, даже наклонилась немного, думала, что сказать хочет или спросить, а он меня дернул на себя и усадил на колени, а ребята толкнули нас с горки. Я тогда впервые мальчика то обняла. Но мне понравилось. Обнимать. Именно Антона. Он и сам мне безумно нравился с первого взгляда на него…

— Я всегда знал, что ты от меня без ума, Снегурка. — сказал неожиданно появившийся Антон на кухне.

— Ага! Подслушиваешь? — рассмеялась я и подставила щеку для поцелуя.

— А почему, Снегурка? Птичка, я так поняла от фамилии, а Снегурка?

— У меня была не только белая куртка, но и шапка с помпончиком тоже белая…

— А еще длинная шикарная коса, которая пахла мандаринками. Я смотрел на нее и на язык так и летело прозвище сказочной героини. Еще и знакомство в канун Нового года. — объяснил Антон девочке.

— Как мило, ребят. — шмыгнула носом Ада.

— Я милее, Кроха, скажи? — подняв свою сводную сестру на руки и сев на ее место, а Аду усадив к себе на колени, спросил ухмыляющийся Даниил.