Неожиданно в его кармане завибрировал телефон.

— Шторм звонит. Да, слушаю.

Лицо Антона вмиг изменилось, он посмотрел на меня, а после опустил взгляд в пол и поднялся с дивана. Далее я слышала лишь отрывками.

— Когда это случилось? Как малая? Пушкин?

— …

— Дан, потом истерить будешь. У тебя в семье сейчас только ты с трезвой головой должен быть. Ада ребенок, а Пушкин второй раз любимую женщину теряет.

— …

— Я понимаю. Я приеду. Держись, брат.

Антон вернулся в комнату, сел рядом со мной и, поставив локти на колени, запустил пальцы в волосы.

— Антош, в чем дело? — спросила, не выдержав.

— Мама Ады сегодня утром умерла.

— Бог ты мой.

Я сорвалась с места и рванула одеваться. Напялила первое, что попалось, завязала хвост на голове и подбежала к Громову.

— Чего сидишь, поехали скорей.

— Куда? — удивленно посмотрел на меня мой парень.

— К Дану, к Аде. Ребята там с ума, наверное, сходят. Может, сможем как-нибудь отвлечь. Хотя… — я как-то сдулась вся, понимая абсурдность своего поступка. — Как от такого отвлечь можно, не знаю.

— Не переживай, мы съездим к ним, через пару часов. Нужно будет к бате заехать, может, помощь в похоронах нужна будет. Кто знает, в каком там состоянии Пушкин.

— Хорошо. Блин, если ты меня еще не уволил, не мешало бы и на работе появиться.

— Появишься еще. Кстати…

— Что?