В лесу царил полумрак, высоко над нашими головами шелестела листва. Солнце сюда практически не попадало, поэтому «обсохнуть по дороге» в мокрых джинсовых шортах никак не получалось. В конце концов я сказала Богдану идти вперед, а сама переоделась в кустах в красное платье. В рюкзаке оно уже успело изрядно измяться, но лучше щеголять в нем, чем полпути стучать зубами от холода.

Мы шли по лесу, затем снова выходили к реке. Двигались в противоположную от дома Светланы Матвеевны сторону. Первое время я еще оглядывалась в страхе, но потом поняла, что нас никто не преследует, и успокоилась.

Богдан был молчаливым. Все еще до конца не отойдя от утренней пробежки, он, прихрамывая, шел чуть позади меня. Спустя час мы сделали привал и, усевшись под старой осиной, быстро слопали все пирожки, которые взял с собой Богдан.

Наконец мы вышли из леса к железнодорожным путям. Солнце здесь вовсю жарило. Сандалии натерли ноги, поэтому я тоже начала немного прихрамывать. Дорога до станции уже казалась мне бесконечной.

Молчать тоже надоело. Ведь мы даже позавтракали в лесу, не проронив ни слова. В ту секунду я вспомнила довольное лицо Богдана, когда он восторгался, как нам повезло с соседкой-знахаркой, и снова рассмеялась. Богдан, увлеченный своими мыслями, не обращал на меня внимания. Тогда я нарочно засмеялась громче, и в конечном счете мой наигранный смех стал напоминать противный хохот Алисы.

– Что с тобой? – удивился Богдан, наконец повернувшись ко мне.

Мы шагали вдоль путей. Солнце припекло затылок.

– Смеюсь, – ответила я. – Непринужденно. Как Алиса.

– Для чего?

– Ну тебе же такие девушки нравятся.

– Ты тоже хочешь мне понравиться? – спросил Богдан. Приложив ладонь к глазам и щурясь, с интересом посмотрел на меня.

А я тут же смутилась. Стало не до смеха.

– Пошутить уже нельзя, – проворчала я.

Богдан, усмехнувшись, отвернулся. Несколько минут мы снова шли молча.

– А вообще, Михайлова, был у тебя когда-нибудь парень? – спросил вдруг Богдан, больше не глядя на меня. Шагал рядом, засунув руки в карманы брюк.

– В каком смысле?

– Ну… в самом прямом. Ты встречалась с кем-нибудь вообще?

– Тебе какое дело, Волков? – возмутилась я, не зная, куда себя деть. Воздух и без того раскален, а теперь и вовсе дышать нечем. Точно так же я чувствовала себя после первого нашего поцелуя в машине, во время совместной ночевки на топчане, в тесных сенях и сегодня утром, на реке. Странное чувство. Одновременно тебя бросает в жар, а по спине пробегает табун мурашек.

– Да, действительно, – как-то печально отозвался Богдан. – Мне до этого не должно быть никакого дела.

Высоко в пылающем небе над золотым полем парил ястреб. Заглядевшись на него, в какой-то момент я потеряла ощущение реальности. Мне казалось, что все происходящее – сон. И эта поездка, и болото, и деревня… И наш странный разговор. Но несмотря на все трудности, просыпаться совсем не хотелось.