С железного навеса до сих пор стекала дождевая вода. Глядя на то, как капли, сорвавшись, одна за другой разбиваются об асфальт, я вспомнила про тот Новый год и холодный сугроб. Сколько лет прошло с тех пор, а я так и не осмелилась рассказать о своих самых первых, настоящих и непроходящих чувствах. Любовь-то никуда не делась. Не выцвела, не исчезла, не кончилась. Она все так же живет и ярко горит во мне.

– Ты ведь наверняка знаешь, что я полюбила тебя с самого первого дня, как мы встретились, – сказала я, прижимая к шее теплого мурчащего котенка.

– О том, что полюбила – знаю, – негромко ответил Богдан. Он вытянул руку и подставил ладонь под капающие с козырька капли. – Но что прямо с первого дня – не догадывался.

Я, словно набираясь смелости, вдохнула в себя свежий грозовой воздух.

– И все еще тебя люблю, – сказала я.

– И это знаю, – кивнул Богдан. – До этой поездки думал, у тебя все остыло с тех пор, как я окончил школу и мы практически перестали видеться. Но теперь, когда мы снова начали общаться, понял, что нет. Все по-прежнему. Ты так смотришь на меня… Твою любовь сложно не заметить, Майя. Я и с Витькой, если честно, ограничил общение из-за тебя. Чтобы в вашей квартире лишний раз тебе на глаза не попадаться. Я всегда знал, что ты от меня хочешь, но никогда не мог тебе этого дать. Не мог, не имел права… Но совсем не общаться с тобой, Майя, сложно. Ты – классная. И я помню, что самые безумные поступки в детстве мы делали вместе.

– Под ворчание Витьки, – добавила я.

– Под ворчание Витьки, – с грустным смехом согласился Богдан.

Несмотря на то, что маленький пушистый комочек на моей шее грел, меня все равно пробирала дрожь.

– А ты когда-нибудь… – несмело начала я, вспомнив наш поцелуй в электричке. От одной мысли перехватывало дыхание.

– Воспринимал ли тебя как девушку? – спросил Богдан, наконец опустив раскрытую мокрую ладонь и повернувшись ко мне. Наши взгляды встретились. – Честно? Раньше – нет. Никогда. Ты всю жизнь была мне как младшая сестра.

– А теперь?

У меня сердце замерло в ожидании ответа.

– А теперь… Теперь что-то странное творится, Майя. В эту поездку я думаю о тебе все время, каждую секунду. Когда мы ехали, мне нужно было смотреть на дорогу, а я смотрел на тебя.

Мне даже дышать трудно стало. Неужели это то самое долгожданное признание?

– Не знаю, что со мной, но ты – как магнит. Я первое время только и делал, что одергивал себя: это же Майя, Витькина сестра. Я даже был рад, что мы встретили Алису и этого твоего… Рината. Потому что мы не должны…

– Но почему не должны? – рассердилась я, перебив Богдана. – Витька не будет против! Он всю жизнь знает, как я к тебе отношусь. Какой же ты сложный человек, Волков! Вечно меня из себя выводишь! Я вообще думала, что ты мое счастье, а ты настоящая му́ка! – сердито добавила я.

Котенок, почувствовав, что я злюсь, притих. Богдан молчал. Потом кивнул на окна.

– Зачем ты к нему вернулась?

– Сказать: дядя, вы настоящий дурак.