- Выходите уже, дома нацелуетесь, надо проводить старый год, и фейерверки ждут.
- Идём.
Я думала, что уже не буду есть ничего – Тор с Леркой накормили нас вкусно. Но увидев мамин стол, который она совместно с тётей Дашей приготовила, понимаю – еще как буду. И Коршун тоже.
Глеб встречает нас еще в холле, он сегодня не на коляске – на специальных ходунках. Брат и Стас пожимают друг другу руки, обнимаются дружески. Я чувствую тепло внутри. Радость. Я сильно переживала разрыв со Стасом еще и потому, что он ведь сразу нашёл общий язык с Глебом, а когда оказалось, что у них один отец – всё рассыпалось.
Я видела как брат переживал. И ненавидел тоже. И отца родного и…Коршуна.
Виктор долго налаживал связи, по капельке, по миллиметру завоевывал доверие старшего сына.
Да, это не просто было. Но всё получилось. Я видела как они подолгу сидели в гостиной, разговаривали, о чём-то спорили, что-то выясняли.
Виктор нашёл Глебу работу – взял его в интересный проект правительства. Брат теперь разрабатывает какие-то программы.
Мы заходим в столовую, ёлка горит огнями, живая, наряжена старыми нашими игрушками. Стас подходит, разглядывает удивленно.
- Что, не нравится? – мне очень хочется, чтобы понравилась, хотя я знаю, раньше елки у них были другими, это тёть Даша маме рассказала, что мать Стаса обычно заказывала дизайнера, который приходил и украшал. Я этого не понимаю. В чём тогда смысл ёлки? Её ставят и наряжают как раз семьёй, чтобы проникнуться духом праздника.
Я, кстати, хотела Стаса позвать наряжать, но постеснялась. Сейчас жалею.
- Очень красивая. Знаешь, она… настоящая. С душой, что ли… я такие люблю. Ты заметила, у Тора была такая же, они с Леркой наряжали.
- Я хотела тебя позвать, но… ты вчера был занят.
- Я бы с удовольствием пришёл. Ну… не в последний раз, да?
- Я надеюсь.
- Ты не надейся, ты верь, Синеглазка. Так вернее будет.
- Хорошо…
- Ты… ты же поняла, что я серьёзно, с предложением? А?
- Конечно. и я сказала «да».
— Это было неромантично? И кольцо я не купил… – он смотрит виновато, держит меня за руки.