- Мам, ну, кончай, красивое имя. Селена Коршунова, кстати, звучит.

- Да? Всё так серьёзно? – маман смотрит пытаясь прищуриться.

- Серьёзно, мам. И лучше будет тебе с этим смириться

- Да я же вроде… мы с ней уже нормально общались. – брови вверх поднимает. Они у неё и так высоко, ботоксом обкололась опять, сделала из себя слегка замерзшую удивленную курицу.

- Нормально, мам, да. Спасибо тебе за это.

В тот день, когда маман ногу подвернула мы с Синеглазкой отвезли её к Товию. В дороге мать пыталась учинить Сэл форменный допрос. Но я это дело пресек. Хотя Селена потом сказала, что ничего страшного в этом не было, она готова была отвечать.

Вещи я Тору передал, поддержал его. Матери в этот момент рентген сделали. Сам дядя Товий курировал. Заодно и мозги маман вправлял явно.

Потому что вышла она от него сильно задумчивая.

А потом как раз и случился разговор про Новый год у отца.

И маман, типа, благословила.

Только пришлось немного всё переиграть. Мы собрались поехать к Тору до одиннадцати. Потом должны были пойти домой.

Ко мне домой. Вернее, в тот дом, который я много лет считал домом и в котором теперь жила Селена.

Я заезжаю за ней часов в девять.

Тётя Даша для меня огромный пакет всего собрала – правда, я уже её не застаю - она домой уехала. Но мама Синеглазки мне всё передает.

А батя…

- Стас, мы вас ждём к курантам?

- Да, мы приедем.

- Отлично. И ты… дома останешься?

Хм, я вообще планировал к себе. Оказалось, что ночевать под одной крышей с моей девочкой мне тяжко, но в Новогоднюю ночь куда-то ехать совсем не хотелось. И потом – маман же всё равно не будет?

- Мать там как?