Я заметила, как мужчины ожили, прислушиваются. Взгляды так и скрещивались на мне. Они ничего не понимали из того, что я говорю. И что они при этом чувствуют, мне было ровным счетом наплевать.

— Так, а неприятный тип, это тот, что платит? — обожаю свою подругу, она всегда все схватывает на лету.

— Да, — резко выталкиваю я.

— И он к тебе тоже неравнодушен?

— Ну, если лапать меня и целовать без спроса пока я сплю, это ты называешь — неравнодушен, то да.

Машина вильнула. Таксист уставился в зеркало. Потом вдруг спросил:

— Полицию вызвать?

— Господи, ты мне из такси звонишь? — это уже Олеся, — Кира, ты в своём уме? Их же могут в полицию загрести.

— Нет, не надо, — улыбнулась я мило таксисту, — это я сериал подруге рассказываю.

— А-ха-ха-ха, — засмеялась Олеська, — серьезно, сериал? — она смеялась и не могла остановиться.

Мне тоже стало смешно и я улыбнулась, наконец, расслабившись.

— Нет, ну правда, что это было, скажи? — уже тише спрашиваю подругу.

Я решила раз напрямую не могу противостоять Алексею, буду всячески бесить его по дороге. Имею на это полное право. Мне никто не запрещал общаться по телефону.

— Он правда тебя лапал?

— Да.

— А ты?

— А я чуть палец ему не сломала, — шепотом.

Олеся на том конце выпала в осадок и начала снова смеяться.

— Так, а другой, он тебя поил и кормил?

Леська знает, как важно переводчику вовремя поесть.