– В школу? – спрашивает Фаза, глазами стрельнув в зеркало заднего вида.

– Нет-нет. Ни в коем случае. Должна же она понервничать в ожидании меня, повздрагивать от каждого постороннего стука. Заедем в школу ближе к вечеру. К тому времени Бабочку из равновесия проще вывести будет.

– А сейчас куда?

– Давай-ка к Городецкому заглянем.

Фаза живо отыскивает адрес клуба, где машет кулаками муженек моей Бабочки, и привозит меня туда самым кратчайшим путем.

– Выглядит тоскливо, – оцениваю я вид серого крыльца с выцветшим баннером.

– Я когда-то вообще в подвале занимался, – пожимает плечами Фаза. – Главное – мастерство тренера.

– Нет, главное – не оставить ни единого выхода Бабочке. Вылезай. Познакомимся с господином Городецким.

Внутри клуб тоже не особо радует: пошарпанные стены, затертый пол, потрепанный инвентарь. Воняет, само собой, потом и грязными носками. Артур явно будет не в восторге.

Городецкого невозможно не заметить. Он здесь самый здоровый. Заполняет собой едва ли не треть октагона, что в самом центре зала. Машет руками между двумя борющимися подростками, ловко переступая с ноги на ногу.

Фаза присвистывает, слабо демонстрируя свой интерес. Надо же, хоть что-то в этой жизни вызывает у него эмоции! Вот и отлично – значит, он будет малого на бокс возить. Заодно сам кулаки почешет, а то от безделья чахнет. Скучно ему законной хренью заниматься.

– Ты только глянь, – вздыхаю я, осматриваясь, – годы упорных тренировок, победы в единоборствах, выполнение установленного федерацией сраного диапазона нормативов. И ради чего?

– Моральное удовлетворение. Повод гордиться собой.

– Ага, и подтереться званием кандидата в мастера спорта.

Разумеется, мы не остаемся незамеченными. Сначала мальчишки отвлекаются от тренировок, потом и сам Городецкий. Вряд ли выражение его лица отражает приветливость. Будь у него шерсть – дыбом бы встала при моем появлении. И это он еще не знает истиной причины моего визита.

Сказав что-то пацанам, Городецкий перепрыгивает через канаты и неспешно приближается к нам. Его колючий хозяйский взгляд сразу дает понять, что ему плевать на мое положение. Это его клуб, и в нем все равны.

– Чем обязан? – спрашивает без приветствия, задрав подбородок, и я буквально слышу его немой вопрос: «Зачем братва пожаловала?»

Эта скотина выше и шире меня, но хрен я наложу в штаны. Он годами тренировался биться за награды, а я за жизнь. Так что кто из нас победитель – большой вопрос.

– Роман, – протягиваю ему ладонь. – Чеховской.

Представляться нет смысла: меня в городе каждая бродячая собака знает. Но не с ходу же Городецкому в челюсть въезжать. Рано еще.