Он достает из кармана мое обручальное кольцо и вкладывает в мою ладонь.
– Дядя Наиль передал. Говорит, в ресторане забыла.
Не забыла, а оставила!
Ненадолго сгибаю пальцы, глядя на кольцо, но ничего не чувствую. Степа убил во мне все чувства в тот момент, когда нажал на спусковой крючок. Отбрасываю кольцо в сторону и глубоко вздыхаю.
Оно мне больше не нужно. В моем будущем есть место только для одного мужчины. Для того, кто любит меня больше жизни, и доказал это, рискнув репутацией, которой так дорожил.
– Холодно, Ром. Поехали домой, – произношу, поежившись.
Он опускает лицо и, сощурившись, улыбается уголком губ:
– Не сбежишь?
– Поздно. Так что не рассчитывай, что легко от меня отделаешься, Роман Алексеевич. Подпалила Бабочка свои крылышки в твоем пламени. Вкусила удовольствие. Теперь вся сгореть хочет.
Я знаю, что меня ждет непростой путь с Чеховским. Я еще долго буду бороться со своим страхом, видеть в нем монстра. Но я не в силах бросить его. Пожалею. Потому что люблю. Люблю за то, с какой лютой одержимостью он добивается цели. За то, как он обожает детей. За то, что грудью готов встать на защиту тех, кто ему дорог.
Роман Чех – человек сложный. Опасный. Непредсказуемый. Переходить ему дорогу рискованно. Его боятся не за родство с покойным итальянским крестным отцом Марино, не за заслуги сестры Адель перед криминальным миром. Его боятся, потому что из эксцентричного джентльмена он в мгновение ока превращается в сущего дьявола. Но вопреки этому он умеет любить по-настоящему: яростно, маниакально, фанатично. Он любит себя, деньги, роскошь, власть. Этого у него не отнять. Но не меньше он любит племянников, Сашу, брата, даже сестру… и меня. А я слишком долго была с мужчиной, который не проявил ко мне ни капли нежности. Отныне я хочу быть любимой и желанной. И со временем стать единственной страстью Романа Чеха.
Глава 38. Роман
Пагубная страсть Романа Чеха – женщины – ударной волной снесены от взрыва, грянувшего в образе моей Бабочки. Копаюсь в папке со старыми фотографиями и признаю, что пропал интерес ко всем куклам, с которыми путался когда-то. Удаляю одну за другой. Устаю и сношу всю папку к чертям. Хватит! Нагулялся.
Отодвигаю ноутбук, бултыхаю кубики льда в виски и делаю глоток. Брюхо уже почти не болит. Скорей бы док дал добро на тренировки, пока я жиром не оброс. А то Романа Чеха так узнавать перестанут.
На глаза попадается открытка. Приглашение на свадьбу. Ася подсуетилась помочь с организацией торжества. Предполагаю, мнением
Не припомню, чтобы у меня кто-то спрашивал разрешение на проведение свадьбы в моем клубе, но адрес уже вбит и разослан всем гостям.
Молча усмехаюсь, допивая виски. Ставлю стакан на стол, вздыхаю. Покой пьянит сильнее алкоголя. Гонки за власть больше нет. Фаза настоятельно рекомендует взять тайм-аут, дать сплетням улечься, потому что сейчас любая моя предвыборная кампания наперед провальна. Пожалуй, в этот раз прислушаюсь к нему. Тем временем займусь личной жизнью. Посвящу себя Бабочке. Она заслужила.
– Прикладываешься с утра? – В кабинет входит Камиль.
Никак не могу привыкнуть к его домашним рубашкам. Скоро «клетка» станет его нормой. А еще год назад этот чувак был киллером – лучшим из лучших. Нет, я однозначно в офисного планктона превращаться не хочу. Скучно.
– Пару глотков – расслабиться, – отвечаю.