— Ну, Герман...

Так хотелось выть от бессилия, но вместо этого  вцепилась зубами в собственную ладонь, дабы заглушить громкие хрипы и стоны.

— Вот родишь, — укусил за шею сзади, самым развратным образом орудуя пальцами на ее пульсирующем клиторе, — тогда и тр*хну как следует! А пока...лучше не провоцируй, я страдаю ничуть не меньше. Того гляди, свихнусь скоро, от желания полноценно насадить тебя на  член! До упора! Но раз врач сказал: нельзя...значит нельзя!

— С каких это пор...ты таким послушным стал?

— Тихо!

— О, да…боже…боже, вот так, еще…

— Моя девочка!

— Сейчас хочу...

— Нет!

— Придурок!

— Не отвлекайся, Мелкая, — тихонько рыкнул, прикусывая мочку уха, и ускоряя круговые движения подушечкой указательного пальца, — к гостям же не отпущу, пока ни кончишь!

Внизу, прямо между сочащихся влагой складочек разрасталось пламя. Дикое. Примитивное. И столь…желанное. Еще несколько уверенных нажатий, и она взорвалась, подобно фейерверку.

Увидела звезды среди белого дня, содрогнувшись и обмякнув в его руках.

— Герман?

— Да, малышка?

— Я люблю тебя!

Через десять минут они вернулись в сад, где были накрыты столы в честь их пятилетней годовщины.

Лера грустно улыбнулась, оглядываясь назад.

Да! За это время произошло множество событий.

Отец практически сразу увез с собой Анну и Антошку. И пусть Смирнова возмущалась по-первой его напористой натурой...в  глубине души, была счастлива. Официально они не узаконили свои отношения, по сей день. А все из-за упрямства родителя, нежелающего связывать себя узами брака, и «порочить» тем самым светлую память Лериной матери. К счастью, такая мелочь никак не мешала им быть всместе, одной семьей. Наслаждаться жизнью, и воспитывать сына.