Книги

Ты для меня?

22
18
20
22
24
26
28
30

— Касаться-то ее теперь можно? —  Не упустил возможности съязвить, намеренно поддев родственничка. — Или у тебя всякий раз разрешения спрашивать?

Давыдов на выпад младшего усташающе оскалился:

— Ну, попробуй. — Надменно хохотнул. — Только, предварительно убедись, что  я  хорошем расположении духа!

Заносчивый! Бесспорно. Но другого у нее не будет!

— Как интересно, — задумчиво протянул отец, наблюдая за Германом. —  И по какой же такой причине, Глеб должен спрашивать у ТЕБЯ разрешения, чтобы приблизиться к МОЕЙ дочери?

* * *

— Ах, так вы женитесь? —  С обманчивой нежностью в голосе подытожил отец немногословное, но довольно четкое заявление Германа.

И надо же было тому ляпнуть прямо в лоб, без предварительной подготовки всю правду-матку.

Мол, была она, батенька твоею доченькой, а очень скоро станет моей любимою женой. Спасибо, что вырастил красавицу, да воспитал!

Лера съежилась от насквозь пропитанного иронией голоса родителя.

Правда, только внутренне.

Внешне же, упрямо вздернула подбородок, и сильнее расправила плечи, попутно пихнув Глеба локтем в бок за гнусную провокацию. А судя по бесенятам, отплясывающим «джигу» в глубине его кофейных глаз, задал брату подобный вопрос он именно с этой целью. И теперь с наслаждением наблюдал, как Герман отдувается перед «старшими».

Вот ведь…зараза!

— Чисто из уважения к возрасту, и к тебе, Константин Владимирович, — не менее язвительно отозвался Давыдов, с трудом сохраняя вежливую улыбку на лице, — могу повторить!

Ой, зря…зря.

Константин Спирин —  истинный лев. И по гороскопу, и по жизни. И по призванию.

Любой вызов принимает. Любой бунт подавляет. Свое защищает.

— Не утруждайся! —  Вот теперь от стали в его голосе, даже Лере захотелось превратиться в обои. А Герман ничего. И бровью не повел. Достойные друг друга противники, ничего не скажешь. —  Ты «Кавказскую пленницу» давно смотрел, сынок?

— Придаваться ностальгии времени нет! —  Ответил, как отрезал ее мужчина, чеканя каждое слово. —  Давненько.

— Напрасно! —  Хмыкнул отец. — Ведь ответить тебе я планирую фразой одного из героев этой гениальной киноленты.

— …?