Принимаю решение расслабиться и показать свою покорность. Плевать на гордость, я задела его и он очень злится на меня, и не только он…
Делаю как он просил ранее, раздвигаю ноги ещё шире чтобы ему было легче входить в меня и накрываю его руку которая впилась в моё бедро.
Переплетаю наши пальцы и сама начинаю двигаться под ним, ловлю ритм и даже немного стону. Нет это не притворный стон, я действительно чувствую искры там внизу, теперь крем перемешивается с моей смазкой, я ощущая все неровности его члена и закатываю глаза.
— Что ты делаешь? Ты…ведьма…
Касим стонет, стонет с наслаждением и неожиданно переворачивает меня.
Наши глаза встречаются хоть и с трудом, но мы видим друг друга.
— Ты же не хочешь меня…меня — урода! Тебе же противно…
— Нет Касим, пожалуйста…
Он не дает мне договорить, вновь накрывает мой рот и вновь входит в меня, но намного легче и медленней. Я ахаю когда он закидывает мои ноги себе на плече. Глаза расширяются, мне страшно, настолько он сейчас глубоко и полностью контролирует каждое действие.
Я впиваюсь в его руки и закидываю голову. Он затрагивает точки о которых я даже не подозревала.
Я уже не контролирую себя, стону так что комната вибрирует. В ушах звенит а на губах капля крови, я сама прокусила ее, но вот когда?
Касим немного приподнимается, его джинсы трут мою кожу, но мне совершенно все равно, я вижу даже сквозь его рубашку, как мышцы на руках напрягаются, вижу также вены на его шеи, он кусает губу и не отрывает взгляд от нашего соединения.
Он не смотрит на меня, только в низ и это пронзает мое сердце!
Мне больно, что сейчас он просто удовлетворяет свои потребности, но не смотря на это я все же ощущаю волну удовольствия.
Он закричал когда кончил, и упал на меня.
Я не кончила, но другого и не ожидала…
ГЛАВА 16
Кажется, просыпаться с головной болью, и мокрой подушкой от слез, стало для меня уже привычкой.
Даже во сне, я видела как Касим, не посмотрев на меня молча уходит. Не хлопает дверью, не рычит — просто молча уходит, как будто и не было его.
Для меня, всегда молчание было жутким наказанием. Когда в детстве, я все таки доводила маму до ручки, и она прекращала со мной разговаривать — тогда я понимала, я переступила черту! Здесь происходит все тоже самое, но там, в детстве, все было намного проще — мама есть мама, что бы ты не сделал- достаточно попросить прощение и тебя простят. Здесь же, психология взрослого мужчины, которого унизили совершенно мне чужда.