Кажется вариант покапаться в документах пока идут раскопки казался мне более правдоподобным, но меня и на пушечный выстрел не подпускали к документации. Мой максимум, особенно после того цирка что устроил Касим это было очищать найденные кувшины и записывать их под номерками.

Больше всего я хотела позвонить отцу.

Телефон в доме, который еле починили, когда-то, принимал только входящие международные звонки, да и врядли он пропустил бы звонок в Израиль, а вот в Россию…возможно? Но какой смысл гадать если все равно, оказалось что не только в Израиль, международная линия последние несколько месяцев была вообще недоступна.

Это настолько меня расстроило, что каждый раз проходя мимо мне хотелось плакать.

Все эти хлопоты, попытки узнать где я, конечно отвлекали меня от того что произошло, но не смогли контролировать мои сны.

Практически каждую ночь я видела либо лицо Касима, либо его очертание — он словно тень преследовал меня, касался моей кожи своими холодными руками. Эти сны настолько пугали меня, что я просыпалась и в панике осматривала комнату, мне казалось что вот там, в углу, в тени, я вижу его силуэт. Там, в тени он смотрит на то, как я сплю, и упивается моим страхом. Сейчас ещё секунда он сделает несколько шагов и кинется на меня словно дикий зверь.

Я чувствовала себя дикаркой когда в очередном порыве злости и страха, вскакивала с кровати и подбегала к шкафу в котором висели его вещи. Раскрывала дверцы и с каким-то гортанным рыком выкидывала на пол все его майки, носки и штаны. Готова была их разорвать и сжечь, а через минуту, понимала, что сижу на полу и в слезах собираю их в одну единую стопочку. Его запах…его вещи…Я СХОЖУ С УМА!

Мысль о том, что мне нужно быстрее бежать из этого места с каждым днем все больше росла и укоренялась во мне.

Я каждую ночь подбирала варианты побега, но в каждом я понимала — мне нужно совершенствовать язык. В каком бы городе я не находилась, я должна понять куда мне идти и сойти за свою.

В один из вечеров до меня вдруг резко дошло как я могу узнать где же я нахожусь…ПОЧТА!

Обычно я не следила за Латифой, не обращала внимание на её повседневные дела связанные с оплатой счетов — да это и понятно, это не мой дом и никогда им не станет, зачем мне знать как они оплачивают свои счета которые приходят и с кем ведут переписку?!

Теперь же я пыталась понять — где все это храниться?

— Детка, ты какая-то странная последнее время, тебя что-то беспокоит?

Меня слегка передернуло от вопроса Латифы. Это нежная, мудрая и ничем не заслужившая такого сына женщина, стала для меня как родная мать и мне было особенно неприятно и тяжело не то что обманывать её, а даже что-то недоговаривать или скрывать.

Я понимала, что ситуация для меня сейчас такова, что нужно забыть кто твой друг, а кто враг — все эти люди исчезнут как только я сбегу из этого места, и если я отдам им хотя бы частичку своего сердца, я никогда не смогу сделать того, что задумала.

— Я, я…думаю о том что, дом достаточно большой для нас двоих…а сейчас так холодно и я…я надеюсь у вас, то есть, у НАС, хватит денег чтобы и дальше поддерживать тепло и газ, ну чтобы не замерзнуть. Может вам нужна помощь на рынке, я могу торговать вместе с вами или отвозить заказы на дом? — сама себя мысленно стукнула по лбу, вот это тирада Илана, ну ты молодец, кажется ты стала ещё страннее себя вести в её глазах.

— Ай детка, ты боишься что у нас не хватит денег? Нет, не волнуйся, моих запасов и покупателей хватает как раз на период зимы, я даже не плачу счета так как привожу закрутки и разные вкусности нашим старшим, у нас такой уговор.

— Вы не платите по счетам?

— Конечно плачу, но своей работой.

— Я поняла, поняла. Да, это хорошая сделка…