Повторяю себе в сотый раз, наблюдая, как Эрик разворачивается. Уходит, даже не обернувшись. Он выставил условия, а моё дело их не принять. Отказаться, потому что я не должна страдать из-за ошибок Смирнова. Расплачиваться своим телом.

Я прикусываю губу, стараясь обуздать тот вихрь эмоций и мыслей, что проносятся во мне. Тридцать пять тысяч долларов за семь ночей. Пять тысяч за ночь. Как у элитной и хорошей проститутки.

Вот в кого я превращалась. В проститутку, у которой была фиксированная ставка и ни грамма прав. Раздвигать ноги, сосать, делать вид, что всё хорошо. Представить, что мы просто спим больше не получиться. Мне фактически заплатят за секс, пускай и просто списав это с долго.

Нет, нельзя о таком думать, нельзя! Я не соглашусь на такое, ни за что. Я смогла один раз, ради Ланы и её отца, ради моего перед ними долга. Но продолжать, раз за раз ломать себя – нет, я не смогу на такое пойти.

– Эрик.

Не мне принадлежит дрожащий голос, и словно не я окликаю мужчину, который неспешно поворачивается. Ждёт, что я скажу дальше, только я не знаю. Подбираю одежду с пола, натягиваю на себя, будто это спасёт.

Мафиоцци говорил ужасные вещи. Бил по больному. Конечно, он бил, мужчина ведь изучил меня, узнал самые слабые точки. И знает, что я пошла на это ради подруги и теперь заставляет снова сделать то же самое.

Но это ведь не мои долги, не моя вина. Мне вообще не стоило влезать во всё это, с самого начала.

– Мне нужно закрыть салон, пересчитать кассу и прочее, - не согласие, но на грани с ним. И мужчина это понимает. – И ты, кстати, не расплатился. За смену масла.

– Конечно, я всегда плачу по счетам. В срок.

– Лично я тоже никому ничего не должна. Карточкой или наличкой?

Эрик смеётся, но я не замечаю злости или раздражения. Конечно, выдержала полминуты и начала снова зубоскалить. Нет, чтобы списать эту сумму, мелочь ведь. Просто отпустить его, не терзать себя сомнениями.

Мужчина подходит ко мне, не отрывая тёмных глаз. нарочито медленно достаёт карточку и прикладывает к терминалу. Не смотрит на сумму и не забирает чек. Остаётся рядом, и деревянный стол не спасёт, если он решит действовать. Но он только смотрит, изучает, и не принимает больше попыток прижать меня.

Эрик не отходит ни на шаг. Облокачивается на стол, перегибаясь, и внимательно следит за всем, что я делаю. Как считаю кассу, делаю записи, свожу белую и чёрную бухгалтерию. У меня руки дрожат под его пристальным вниманием и всё время всё роняю, путаю и мельтешу.

Мужчина дает мне последний шанс всё переиграть. Самой завести тему, принять его предложение. Согласиться на то, о чём даже думать не хочу.

Мне нигде не получить такие деньги за такой срок. Чувствую, как на глаза накатывают слёзы от безвыходности. Ненавижу!

Смирнова за то, что влез в долги.

Лану за то, что мне так дорога и не могу позволить ей пострадать.

Эрика, за то, что приехал, ворвался, ставит свои условия и заставляет меня прогнуться и опуститься. И саму себя, за то, что ничего не чувствую внутри, когда губы произносят:

– Я согласна.