С мамой мы прообщались до глубокой ночи, много смеялись, объедались сладостями, я рассказывала ей самые смешные истории из своей работы в качестве следователя. А она внимательно слушала и делилась воспоминаниями из жизни Джорнейса и папы, дворцовыми сплетнями, посвящала в последние дворцовые интриги и… это было очень забавно. Слишком понятно и просто — кому-то изрезали платье, у кого-то увели любовника, у третьей ребенок не от мужа, у четвертой — парик вместо волос, у пятой — язык постоянно в брекетах застревает, и все боятся с ней целоваться. Во дворце царила своя жизнь — озорная, динамичная, эффектная, показная и такая… неинтересная для меня.

В этот день я вновь стала собой. Темно-красный цвет был смыт, и мои волосы вновь стали естественного золотого оттенка. Пара витаминок — и они уже до талии, как и прежде. Мы долго разглядывали семейные альбомы. Мои глаза были такого же цвета, как и у моей прабабушки — огромными желтыми с янтарными прожилками.

Ужинали мы в тесном семейном кругу — Джорнейс, мама, папа и я. Розбальдинья была с Даном на банкете. Объяснив родителям ситуацию с Викторио, через полчаса после окончания трапезы передо мной уже лежал бланк договора о расторжении помолвки с Викторио. В качестве компенсации ему во владение передавался замок на планете «Первой леди», скайлет последней модели и очень большая сумма денег. Я изумленно посмотрела на папу.

— Дорогая, просто так положено.

— Если он возьмёт всё это — я буду разочарована.

— Я тоже, — с улыбкой подтвердил Линелиус. — Но мы не можем не предложить. А он вправе всё это принять. Просто помни, что ты — наше главное сокровище. И мы готовы расстаться не только с замком, даже со всей планетой, лишь бы ты находилась рядом с нами и была счастлива.

— Я бы хотела заниматься благоустройством планет вместе с Понилионом и Викторио, папа.

— Я не против. Но скажи, сможешь ли ты с ними работать в одной команде? Ты могла бы просто остаться во дворце, втянуться в придворную жизнь, заниматься любимыми делами и жить беззаботно.

— Я не смогу бездействовать… И пока дворец не стал мне домом в полном смысле этого слова. И ещё — что касается «Леди-Пустышки» — если помолвка будет расторгнута, какова дальнейшая судьба этой планеты?

— Она всегда была твоей, родная. Распоряжайся ей как считаешь нужным. Любые твои начинания мы проспонсируем с Брадариной.

— Спасибо, папочка, — поцеловала я его в щёчку.

Спать я осталась в комнате мамы. Папа не ложился вовсе… У него было слишком много государственных дел. Когда мама уснула, я полежала с ней рядом полночи. Спать мне было не нужно. Видимо до сих пор сказывался долгий сон в детстве. Поэтому я просто радовалась, что могу находиться рядом с родным и дорогим для меня человеком.

Затем я тихонько встала, умылась и пошла к папе. Он до сих пор не спал и сидел в своём кабинете, заваленный бумагами до макушки головы. Меня он точно не ожидал увидеть.

— Милая, почему ты не спишь?

— Я уже отдохнула, спасибо. Давай я сделаю нам кофе?

— Было бы просто отлично, — сказал он, зевая.

— Давай я помогу тебе с бумагами? — предложила я.

— Было бы потрясающе, — заулыбался он.

И уже через два часа на его столе не осталось ни одного неизученного листочка. Что-то я читала вслух, на чём-то делала пометки в соответствии с его указаниями, другое просто брала и выкидывала…

Поэтому когда с основными текущими делами было закончено, мне уже было предложено на выбор несколько должностей: первый секретарь его Высочества Линелиуса, посол на планете «Бизнес-Леди» и министр безопасности нашей планеты. Я рассмеялась и сказала, что подумаю над столь щедрыми предложениями. Мы вместе поднялись со своих кресел, вышли из кабинета и направились спать к маме. Я легла слева от неё, а папа справа. В какой-то момент на нашу огромную кровать забрался Джорнейс, почему-то с моей стороны, приобнял меня и прошептал: «Спи, я рядом».