49

См. в этой связи известное место из «Разговоров чинарей» (записанные Леонидом Липавским «застольные разговоры» Хармса, Введенского, Олейникова, Якова Друскина и нескольких других членов этого блистательного сообщества):

«Я. С. ‹Друскин›: Некоторые предвидели ту перемену в людях, при которой мы сейчас присутствуем – появилась точно новая раса. Но все представляли себе это очень приблизительно и неверно. Мы же видим это своими глазами. И нам следовало бы написать об этом книгу, оставить свидетельские показания. Ведь потом этой ясно ощущаемой нами разницы нельзя будет уже восстановить.

Л. Л‹ипавский›: Это похоже на записи Марка Аврелия в палатке на границе империи, в которую ему уже не вернуться да и незачем возвращаться» (Липавский Л. Исследование ужаса. М., 2005. С. 329).

50

Важно: как только участник «другой культуры» начинал воспринимать советское культурное окружение как реальное, а свое собственное как «ненастоящее», «игрушечное» – он выбывал из одной культуры и полностью прибывал в другую, пополняя ряды «перерожденных». Этот механизм действителен для 20–30-х годов, действителен он и для 60–80-х, когда советская печатная литература и совписовская жизнь на значительную часть пополнялись «повзрослевшими и поумневшими» беглецами из неофициальной культуры. Осуждать их трудно, но в этом механизме коренится и самоуничтожение неофициальной литературы в конце 80-х – начале 90-х годов. Вместо сохранения собственных структур и институтов она отдалась иллюзии «соединения трех ветвей русской литературы» (третья ветвь – зарубежная русская литература того времени). И потеряла всё.

51

Тут необходимо заметить, что войска кайзеровской Германии, вошедшие в конце Первой мировой войны на Украину, оставили там по себе хорошую память. Немцы вели себя корректно, платили за взятое и не обижали население. Поэтому многие не верили советской пропаганде, расписывавшей зверскую природу национал-социализма (как говорится, врет-врет, а то и правду соврет). В том числе и многие евреи на Юге России в это не верили и всеми способами уклонялись от эвакуации. Немцы – культурная европейская нация, народ Гёте, Шиллера и т. д., аргументировали многие – большинство из них расплатилось за эту веру жизнью – своей и своих близких.

52

Очень интересно, что, по признанию самой Пановой в ее поздних воспоминаниях (Панова В. Ф. Мое и только мое. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2005), Супругов – единственный персонаж «Спутников», не имеющий прототипа среди команды санпоезда, – она его придумала, исходя, вероятно, из общетеоретических представлений о «несоветском человеке»; кто-то не совсем «положительный» нужен же был для «объема». Петров обиделся на пшик, на выдумку.

53

Думаю, учитывая очевидную абстрактность замысла и литературность повода, имя «советской Манон» не случайно совпадает с именем автора «Спутников» – как бы бессознательный (?) намек на исходный импульс.

54

Впервые: НЛО. 2007. № 85. Отзыв на публикацию повести В. Н. Петрова в «Новом мире» (2006. № 11). Примеч. ред.

55

Напомню о серии «Забытая книга», в которой была опубликована, например, первая после многолетнего периода книга Константина Вагинова.

56

НЛО. 2003. № 60.

57