Я решительно сел у печки, показывая этим, что готов к дальнейшей борьбе. Все притихло в вагоне в ожидании неслыханной ссоры. Я чувствовал, что способен убить Левита. Вера тихонько всхлипывала, повернувшись ко всем спиной.
Левит заворчал и полез на нары. Вера поплакала и собралась уходить. Я встал, все еще взволнованный, и очень серьезно, почтительно подал ей пальто.
– Что вы делаете с Верой? Она обмерла. Я думаю, никто в мире никогда не подавал ей пальто, – сказала мне Нина Алексеевна. – Вообще Вера довольно противная девчонка, но я все-таки рада, что вы за нее заступились. Нельзя же так обижать, как этот Левит.
Вера вернулась только к вечеру. Все уже было забыто. Она пришла веселая, живая, порозовевшая от холода.
– Я сфотографировалась, – сообщила она.
Девушки собирались в это время на какую-то танцульку тут же на станции. Вера сию же минуту заторопилась идти вместе с ними.
– Да ты хоть поешь, ведь голодная, весь день ходила неведомо где, – говорили ей.
– Некогда, некогда, – торопилась Вера и нечаянно выплеснула свой обед под печку.
Мы с Ниной Алексеевной засмеялись.
– Верочка, вы просто прелесть, – сказал я.
VIII
С вечера я не стал дожидаться припадка и вышел к печке, как только утихло в вагоне. Вера появилась и села рядом со мной.
Ей было немножко неловко за давешнюю сцену с Левитом. Она сидела серьезная, с нахмуренными бровями и смотрела в огонь. Но я видел, что ей ничуть не грустно, а просто интересно посмотреть, что будет дальше.
– Вы только не думайте обо мне плохо, – сказала Вера.
– Все это вздор, Верочка, и нечего вспоминать, – сказал я и тихонько взял ее за руку. – Почему вы вечно куда-то пропадаете? В вагоне так пусто, когда вас нет.
«Ох, не надо этого говорить», – подумал я и отнял руку.
Вера по-прежнему сидела нахмуренная.
– Почему же вы никогда со мной не разговариваете? – спросила Вера.
– По-моему, теперь уж мы подружились, – ответил я.
– Что у вас за книга? – спросила Вера.