— Вот и у меня имидж, — с досадой заметил Жека. — Тому дай, этому дай.

— Полгода, Жека, — напомнил Тимур. Ему и самому не нравился этот разговор.

— Да-да, конечно… Я же не отказываюсь, но тут надо для налоговой было отчет сделать… Бухгалтер в курсе, как раз этим вопросом занимается, — он осекся, встретившись взглядом с Тимуром. — Буквально пару дней, — быстро добавил и вытер вспотевший лоб.

Тимур провел рукой по стальному поручню.

— Клуб хороший, Жека. Мне нравится. Не будешь дураком, сделаешь из него приличное место.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну да, ну да… Выпьешь что-нибудь? — хрипло предложил Ковалев. — Я распоряжусь. Нам сюда принесут.

— Лучше кофе, — Тимур сел за круглый столик.

— Пять минут, — Жека выхватил телефон, который запрыгал в его руках, словно живой, затем сунул его обратно в карман и понесся по лестнице вниз, к бару.

Тимур задумался. Как же деньги меняют людей — и внешне и внутренне. Несколько лет назад он бы и подумать не мог, что Жека превратится в подобного высокомерного типа. Уже покрикивает на охрану и заискивающий перед ним персонал. Собственно, чему удивляться — ему и самому нравилось ловить на себе восторженные взгляды. Не каждому удается добиться того, чего добился он. В свое время он отказался работать с отцом и съехал из дома, но фамилия Ардашева открывала для него многие двери, так что говорить, что отец не помог, было бы глупо. Он сын своего отца.

Тимур трезво смотрел на вещи, а потому был лишен сантиментов. В его семье это было непозволительной роскошью.

Через минуту грохот ушел на второй план, а перед его глазами вновь возникло видение из детства — он и мать на поляне перед домом. Поют птицы и летают бабочки. На белоснежной скатерти лежат яблоки, в глубокой миске горячие пирожки, которые мать только что достала из духовки. Он подставляет ладошку и вздрагивает от горячего воздуха, которым они исходят.

— С яичком? — спрашивает, прижимаясь к материнскому плечу.

— И с творожком, — улыбается она.

Им очень хорошо вместе. Только вдвоем, посреди высокой травы, в окружении смородиновых кустов. Старый дом с покосившимися наличниками, скрипучее крыльцо и таинственный чердак — мир, который был для Тимура то пиратским кораблем, то сказочным убежищем. И изо дня в день повторялся этот завтрак на траве — и были яблоки, и пироги, и молоко в кувшине, и белая скатерть… Пока в один момент все не закончилось.

— …виски, ром?

Тимур вздрогнул и потряс головой. Расстегнул верхнюю пуговицу, покрутил шеей. Золотая цепочка с крестиком скользнула вниз, вызвав легкую щекотку.

— Задерживаться не хочу. Порешаем, и я поеду.

— За встречу надо выпить, Тим, — насупился Жека. — Или ты теперь из-за этих денег не выпьешь со старым товарищем?

— Ладно, плесни на дно, — разрешил Тимур. Его опять охватило беспокойство.