– Надо думать, женщина, погибшая в авиакатастрофе… та, за кого все тебя принимают, была твоей подругой? – спросил Зиг.

Нола не ответила, воссоздавая нечеткими линиями открытую заднюю дверь катафалка и наполовину вывалившийся из нее – как торчащий язык – гроб.

– Я приводил ее в порядок. В морге. Я о ней позаботился, – добавил Зиг, подходя к машине.

Нола резко обернулась, сжимая карандаш в кулаке, как нож.

– Полегче, – пробормотал Зиг. – Я просто… – Он присел на корточки, подобрал с земли американский флаг, начал аккуратно его сворачивать.

– За флаг – извините, – буркнула Нола.

Она не покривила душой. Всю жизнь Нола сознавала, что не похожа на других. Более того, другие люди в большинстве своем вызывали у нее неприязнь. В армии она не увидела ничего нового – ее быстро невзлюбили после того, как она проткнула ключом ладонь другому рядовому из ее части за то, что он потрогал ее зад. И все же армия давала постоянство, размеренность, которых не хватало в ее неприкаянной жизни. К тому же на службе разрешалось убивать тех, кто причинял миру вред, и, видит Бог, Нола неплохо в этом преуспела.

– Можно задать тебе еще один вопрос? – обратился к ней Зиг и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Почему ты не спросила, откуда я тебя знаю?

И опять она промолчала. Очевидно, он не так глуп, как показалось сначала.

– Нола, в комнате… когда ты меня увидела… ты меня сразу узнала, так ведь?

Нола, опустив голову, продолжала рисовать. «Монгол… Фабер… Штедтлер… Тикондерога… Шван».

– Вы – отец Мэгги. Гробовщик.

Зиг выпрямился.

Нола заметила, как расцвело лицо отчаявшегося пожилого мужчины. Он так давно не слышал этого обращения, что забыл, как приятно оно звучит – «отец Мэгги».

– Зови меня Зиг, – воодушевленно предложил он, протягивая руку.

Нора не обратила на нее никакого внимания, продолжая рисовать. Она закончила рисунок катафалка с гробом. Перевернув страницу, начала новый – портрет Зига.

– Ты же помнишь, как спасла ее? Мою дочь?

Опять молчание.

– Слушай, я говорил правду. Если расскажешь, что случилось, я смогу тебе помочь.

Нола в молчании яростно работала карандашом.