— Мы на задании. Склеить официантку сможешь в свое свободное время.

Гидеон вздохнул.

— Ты портишь мне весь имидж.

— Имидж? — фыркнул Фордис. — Если задумываешься об имидже, лучше подумай о том, чтобы сменить эти чертовы джинсы и кроссовки на что-то более презентабельное. Ты выглядишь, как гребаный панк-рокер. Это непрофессионально и зачастую создает нам проблемы.

— Если ты не забыл, мы приехали налегке.

— Так или иначе, я надеюсь, что завтра ты будешь выглядеть подобающе. Полагаю, ты не против подобной просьбы?

— На самом деле, я против, — воспротивился Гидеон. — Лучше уж так, чем выглядеть, как мистер Куантико.

— А что не так с мистером Куантико?

— Ты считаешь, что образ строгого агента ФБР сможет открыть нам все двери, заставить людей рядом с тобой чувствовать себя в своей тарелке, а свидетелей — откровенничать. Я вот так не думаю.

Фордис покачал головой и начал постукивать карандашом по пустой чашке из-под кофе. Через несколько минут он снова заговорил:

— Должна быть в этом расследовании какая-то зацепка, за которую еще никто не потянул, — его «БлэкБерри» вдруг долго и заунывно загудел. Агент прочитал сообщение, выругался и положил телефон обратно. — Чертовы ублюдки все еще «просматривают документы».

Гидеон задумчиво потер подбородок.

— А что насчет записей телефонных разговоров Чолкера?

Фордис покачал головой.

— Мы в тысячах миль от этих записей, а даже если б они были в этом городе, никто бы нам их не предоставил: их, наверняка, засекретили и уже приобщили к делу.

— Да, но у меня есть кое-какая идея. Чолкер был немного рассеянным, поэтому частенько или терял свой телефон, или забывал зарядить. Так что я нередко становился свидетелем того, что он заимствовал чужие телефоны.

Теперь во взгляде Фордис появилась заинтересованность.

— У кого, например?

— У разных людей. Но в основном у женщины, которая работала с ним в одном кабинете.

— И как ее зовут?