Значит, и дергаться нет смысла. Позавтракала и стала собираться на деловую встречу.

Увы. Два часа спустя я вернулась в пансион несолоно хлебавши. Николай Никитин оказался махровым ретроградом и мракобесом. Он меня попросту не принял. Вообще. Я-то рассчитывала сразу начать со свечей, разложив купцу по пунктам тщательно расписанный бизнес-план, выверенный до копейки.

Но меня дальше приемной в конторе не пустили. Вот так. Женщина, барынька, да еще и вдова безмужняя, негоже ей в торговые дела соваться. «Земфир» в трактир пристроить — еще куда ни шло. Чаем хорошего человека угостить — пожалуйста. А дела серьезные делать с такой никто не будет.

Неудача и обескуражила, и разозлила. До сего момента у меня в основном все получалось, а тут такая плюха! Лад-но. Не хочет господин Никитин со мной о делах говорить? Обойдусь. Будет заметно труднее и дольше, но в конце концов я справлюсь.

Для начала надо съездить на бойню. И посмотреть, что там с ценами на свиное и прочее сало. С одной стороны, у крестьян на месте покупать дешевле. С другой — это надо их объезжать, с каждым договариваться, успевать вперед прасолов и еще с теми не поссориться.

Большой город и возможностей дает больше. Пощупаю-понюхаю-разузнаю. Потом буду думать.

Визит на бойню начался с анекдота. Хозяин удивленно взглянул на меня:

— Сударыня, вы поздновато явились — забой давно окончен, свежей крови до завтра не будет.

Я оторопела, но скоро выяснила, что некоторые городские эскулапы направляют сюда малокровных пациентов для употребления этого продукта еще в теплом виде. Кстати, интересно, не образуются ли остатки, есть ли смысл делать гематоген и как его рекламировать?

Узнав, что я не малокровка, хозяин удивился:

— Извините, сударыня, вообще-то я сам должен был понять по вашему замечательному румянцу, что вам такое лечение не прописано. Так что же тогда?

Я рассказала. Собеседник оказался дядькой одновременно и простоватым, и сметливым, а главное — без гендерных предубеждений. Не прислала барыня приказчика, сама пришла — всякое бывает.

Из разговора я выяснила, что бойня действительно аккумулирует часть непроданного некондиционного свиного сала. При ней существует круглогодичный ледник. Но и на нем запасы портятся, поэтому годятся только на свечи и мыло.

— Если вам большая партия нужна, уступлю с хорошей скидкой, — сказал хозяин. — Мне перед Великим постом ледник освободить надо, сгрузить туда птицу и мясо. За две тысячи ассигнациями уступлю.

Я поблагодарила собеседника и распрощалась. Идея заманчивая — с такой партией мой предполагаемый заводик месяца три-четыре не будет нуждаться в сырье. Вот только где деньги взять?

Гулять по городу, хоть в санях, хоть пешком, не хотелось — разыгралась метель. Я направилась в пансион. Возьму хотя бы из утреннего подарка какой-нибудь романчик, почитаю…

У входа столкнулась с девицей лет шестнадцати. У нее в руках был какой-то округлый груз, закатанный в шаль.

— Простите, барыня, не вас, случайно, Эмамарковна кличут? — робко спросила она.

— Да, — удивленно ответила я, раздумывая, откуда девица могла узнать мое имя, хоть и в такой упрощенной форме.

— Моя матушка вам кланяется и благодарит, что Федьке пропасть не дали. Блинов испекла, вам прислала.