– Это любопытно, я буду ждать, – ответил Эйдан, не сводя с отвернувшейся женщины горящего взора.

Она говорила о будущем, и в нем, кажется, присутствовал Виллор, и осознание этого взволновало мужчину. Однако он поборол очередной всплеск желания обнять вдову, не желая смущать или напугать ее своим порывом. Главное, она теперь не думала о том, что ожидает их в конце пути, а значит, инквизитор добился своего, заставив госпожу Ассель сменить страх на возмущение. И все-таки отпустить ее сейчас и оставить в тишине номера на заклание вернувшейся панике, Эйдану не хотелось. И он принял решение:

– А хотите, я вам почитаю, Ливиа? – спросил мужчина.

– Разве у вас есть книга? – вдова обернулась, с готовностью меняя тему.

– Только ее страницы, – усмехнулся Виллор. – Но вам непременно понравится. Укладывайтесь, а я сыграю роль вашей няньки – буду читать вам на ночь. Ваша нянька читала вам сказки перед сном? – Ливиана кивнула. – Тогда вернемся в ваше детство, дорогая.

Так шейд начал читать своей спутнице послание Древнего. Как-то женщина решила сама сунуть нос в то, что написал Валбор, но, обнаружив, что ничего не может понять, кроме пометок на полях, и разочарованная вернула страницы инквизитору. Читать древний язык она не могла, но слушала с интересом. Это стал их любимым развлечением перед сном. Эйдан пересказал, что было в уже уничтоженных страницах, и Ливиана как-то призналась:

– Как бы мне хотелось узнать больше о тех временах, что царили до Эпохи магов. Да и о самой Эпохе. Этот Древний упоминает о существах, о которых я даже не слышала. Это так любопытно!

– Признаться, и я знаю не обо всем, о чем пишет Валбор, – ответил инквизитор. – Нам достался мир уже без этих чудес, но, если честно, я об этом не переживаю. Не хотелось бы встретиться с половиной из них, не обладая силой Древних. Так что я рад, что они вымерли, не дотянув до наших дней.

– Согласна, – кивнула женщина, – но узнать о них все-таки хочется. Это словно совершенно другой мир.

– Тут мне нечего возразить, – усмехнулся Эйдан.

Впрочем, у Виллора было еще одно развлечение, которое он не выбирал. Тут его просто поставили перед фактом, и шейд противиться не стал – беседы с Логхертом. Маг приходил, как только Ливиана уходила к сыну, а покидал номер инквизитора, когда женщина возвращалась. Госпожа Ассель, как собеседник, была ему не нужна. С ней Логхерт держался с прохладной вежливостью. И единственным, кто интересовал триапольца, оставался исключительно инквизитор.

Логхерт получал удовольствие от общения со своим врагом, и не считал нужным скрывать это. В какой-то мере маг уважал Виллора.

– Я всегда ценил людей с убеждениями, не лишенных острого ума и умения соображать быстро. Вы мне нравитесь, шейд Виллор, правда. И я по-прежнему утверждаю, что хотел бы иметь вас рядом в качестве соратника. К сожалению, в создавшемся положении вещей это невозможно, и мы об этом оба знаем. Однако это ведь не мешает нам мечтать, не так ли?

– Мечтайте, шейд Логхерт. Говорят, мечты сильно скрашивают жизнь. Впрочем, вы и без того немало фантазировали, верно?

– В этом правы. С детства я мечтал, чтобы во мне проснулся дар. Наш род был лишен силы без малого восемьдесят лет. Мой прадед был последним магом, и мы опасались, что окончательно лишились магии. И вот, просиживая среди множества книг, сохраненных моими предками, я листал их, читал о великих временах, когда свобода правила этим миром, и исступленно молил богов послать мне свою благодать. Да, шейд Виллор, я исповедую утраченную веру. Я не верю в могущество мироздания, но верю в древних богов. Даже не так, я верю в Магию!

– Магия – это всего лишь энергетический ресурс. Слой, который истончается и восполняется, но однажды ведь и вовсе может исчезнуть. Вы идете путем заблуждения Древних. Вы ведь, как и они, обожествляете не столько магию, как Силу, вы превозносите себя, как ее носителя. Их это привело к краху. Что за общество, когда оно отказывается от собственного продолжения? Какое будущее у общества, когда оно отказывается от прошлого? Отказ от истоков привело к забвению. А ведь прошлое нам дается, чтобы пополнять запас вековой мудрости. Родители учат своих детей перенимать их опыт, но какой опыт есть у народа, забывшего науку предков? Они набили собственных шишек и пришли к тому, что теперь забвению предали их. Причем, путь в никуда они начали сами. Сначала отказались от своего будущего, от собственных детей, посчитав калеками без дара, чем породили ненависть отверженных. Затем отказались от собственных устоев, низвергли правителей, забыв о поклонении им, то есть предали собственную веру. После начали войну друг с другом. Безумные, кровавые, зачастую бессмысленные сражения, в которых победителями в результате стали те, кого презирали более всего – неодаренные. Всё это привело к тому, что мы не помним великих деяний, зато спесь и высокомерие одаренных вошли в пословицы и поговорки. Так стоит ли всё это поклонения, шейд Логхерт? Скажите.

– О-о, шейд Виллор, вы коварный человек. Сейчас вы привели пример, который не требует ответа, ибо он ясен. И все-таки я вам отвечу. Да, Древние заслуживают поклонения. Хотя бы за то, что сумели создать новый мир с новыми законами и правилами.

– Который сами и разрушили. Они начали с уничтожения, уничтожением же и закончили. Древние проложили себе вектор движения в пропасть. Они приучили себя верить в собственное величие, и эта непогрешимая, но пустая вера, сыграла против них самих, закрыв глаза на очевидное.

– Вы неправы, шейд Виллор! Тут у нас с вами мнения разнятся. Я вижу корень зла именно в правителях, и считаю, что в итоге они получили по заслугам. Им стоило первым понять, что Сила уходит, и могущества уже не хватает, чтобы удержать невероятные по своему размеру государства в подчинении. Если бы они начали дроблений империй по доброй воле, то страны могли бы избежать будущего кровопролития. Во-первых, управлять меньшей территорией намного проще, чем необъятными землями. Во-вторых, самостоятельные автономии могли оставаться в составе империи, жить по ее законам, но порядок в них поддерживал бы собственный правитель. И когда пришел конец Эпохи магов, мир не оказался бы в плену амбиций его жителей. Готовые отдельные государства уже существовали бы, и их правители могли диктовать законы, выстраивая новый мир…

– А почему он оказался в плену амбиций, шейд Логхерт? Почему?! Уж не потому ли, что эти амбиции были впитаны жителями с молоком матерей? Маги – исключительные создания. Только одаренные имеют право на существование. Только те, в ком есть дар, могут считаться полноценными. Так они все, ВСЕ имели дар! Разумеется, почти каждый посчитал себя достойным встать во главе нового государства. Но в одном соглашусь с вами, малую территорию легче удержать в подчинении, однако, если бы в семье древнего короля не родилось бы одаренного наследника? А мы знаем, что наличие короны не дает гарантии на проявление активного дара. Что было бы тогда? У короля наследник без дара, а у его приближенных и подданных есть Сила. Вам не кажется, что кровавых событий не удалось бы избежать в любом случае? Будущее ведется от истоков, а истоки Эпохи были таковы, что выросла она на развалинах прошлого, которое благополучно забыли. А ведь именно в нем крылся секрет ослабления магически одаренных жителей.