– Да, – кивнул он уверенно. – И всегда нравилось. Может, поэтому я в мэрии чувствую себя на своём месте, а… – “Кэндл”, чуть не сказал он, но почему-то запнулся на имени; ему показалось опасным упоминать кого-то конкретного при Уилки. – …а одна моя коллега тихо паникует из-за посетителей. И начинает их драконить.

– Драконить? – фыркнул Уилки. Он по-прежнему стоял на одном месте, сунув руки в карманы. Солнце, бьющее прямо в глаза, нисколько ему не мешало; оно плавилось в зрачках чистым золотом.

– Терроризировать, – с улыбкой поправился Морган. При свете дня общаться с Уилки было не так уж страшно. Если бы не лёгкое, но навязчивое ощущение ирреальности, как в правдоподобном кошмаре, то можно было бы принять его за старого знакомого по колледжу. – Любимое словечко моей сестры.

Выражение глаз Уилки стало задумчивым.

– Ты ведь любишь свою семью, – произнёс он ровным тоном, но Моргана пробил озноб. – Очень сильно любишь.

Морган нащупал в кармане шокер, хотя точно знал, что против Уилки обычное оружие не поможет.

Просто так было спокойнее.

– Тебе тоже нужна помощь, как миссис Паддлз? – безмятежно улыбнулся он. Лицо словно онемело, и самое обычное действие требовало нечеловеческих усилий. – Если хочешь, я могу провести тебя в госпиталь. И устроить на обследование – даже без медицинской страховки.

– Восхищён твоими связями, – усмехнулся Уилки и по-совиному плавно повернул голову, уставившись на крыльцо госпиталя под массивным чёрным навесом. Моргану это сооружение всегда напоминало крышку от гроба. – Однако я пришёл сюда по другой причине. И даже не ради встречи с тобой, хотя она для меня, не спорю, стала приятным сюрпризом. Я просто слежу за разломом.

Если бы Морган был собакой, то сейчас он бы насторожённо поставил уши и завилял хвостом.

– М-м… Разлом?

Обернуться Уилки не удосужился – он всё так же смотрел на что-то незримое, и, кажется, очень страшное, потому что золото его взгляда стало меркнуть.

– Отдай своё имя и получи согласие у проводника, – Голос прозвучал странно, надтреснуто. – Как можно скорее. Я жду, Морган Майер.

В госпитале кто-то распахнул окно. Стекло поймало солнечный блик, и Морган рефлекторно зажмурился, а когда открыл глаза, Уилки уже исчез.

Кружная дорога домой, от кофейни до кофейни, от книжного до книжного заняла часа четыре. К вечеру ветер усилился; закат был красный и сюрреалистичный, словно картина сумасшедшего импрессиониста. Морган порядком устал и намёрзся, но совсем не чувствовал голода из-за бесчисленных порций латте и капучино. Он с некоторой долей удивления отметил, что отцовская машина выгнана из гаража, однако водителя поблизости нет, и прошёл в дом, аккуратно притворив за собой дверь.

Родители были в холле – вдвоём. Этель выглядела обеспокоенной, а Годфри – бледным; на лбу у него виднелась испарина.

– …может, отменишь визит?

– Не могу. – Годфри беспомощно скривил губы. – Там будет Франк Уэбб, я за ним уже месяц гоняюсь… Я просто вернусь пораньше. Чёрт побери, и мать Джона выбрала именно это время, чтобы заболеть! Мне нужен мой водитель, я сам болен! За что я ему плачу?

– Он полгода не брал выходных, дорогой, – спокойно заметила Этель и наклонилась, чтобы поправить мужу галстук. – Вызови лучше такси. И сходи завтра к доктору. Готова спорить, что у тебя та же отвратительная разновидность гриппа, что у миссис Салливан.

– Однако я еду на встречу, а за миссис Салливан ухаживает сын. В ущерб моим интересам, между прочим, – проворчал Годфри уже для проформы, явно успокаиваясь.