– А ежели нет, – сообщил царь, – то буду еще кого-то искать, кто справится.
«Адекватный царь?» – подумал Бессмертный, но следующей фразой глава Тридевятого царства развеял его предположение:
– После того, как вас на кол пересажаю.
– Почему я не удивлен? – спросил Кащей куда-то в воздух и поспешно добавил: – Вопрос риторический. Отвечать на него необязательно.
– Так что? Когда результата ждать?
– Мы, – Кащей еще раз посмотрел на пышущего в небо огнем Горыныча и на запасающуюся пирожками Ягу, – троица на подъем легкая, сейчас перекусим, пару фейерверков запустим и сразу же приступим.
Перекусывать старушка прекратила на рассвете. Тогда же округу перестали озарять огненные всполохи – у Горыныча закончилось топливо.
СЕЙЧАС
Каждый раз, когда Яга отдавала предпочтение мухоморам вместо алкоголя, на нее нападал жор вкупе с немотивированным желанием поспаринговаться. И если среди противников не находилось того, кто мог лишить ее сознания, то заканчивалось все уложенными в штабель добрыми молодцами и попавшими под горячую бабкину руку красными девицами. Когда противники заканчивались, старушка начинала налегать на еду, закидывая в себя все съестное, до чего могла дотянуться. А когда наступал отходняк, Яга, обычно, вертясь перед зеркалом, разглядывала прибавившую в объеме фигуру, стараясь прогнать из воспоминаний вчерашние хуки, апперкоты, подсечки, запрещенные удары промеж ног и прочие атрибуты мухоморного берсерк-режима.
Нынешнее утро отличалось лишь тем, что вместо зеркала у старушки было отверстие старого колодца, в котором она застряла.
– Чем глубже нора, тем интереснее в нее падать. Главное, не есть слишком много пирожков с незнакомых столиков, – бормотала Яга, пытаясь протиснуть свое раздобревшее туловище в жерло колодца.
Получалось очень медленно, и она возмущалась себе под нос, дергая ногами в такт каждому слову.
– Гребаный. Мать. Его. Метаболизм. Нельзя. Было. До. Вечера. Подожда-а-а-а-а-а-ать… – заорала она, набирая скорость.
Вопль закончился беззлобным матом, обозначившим момент соприкосновения с дном.
Яга встала и огляделась. Прямо перед ней начинался ничем не подсвеченный, выложенный камнем проход. Старушка хмыкнула и шагнула в сырую темноту тоннеля. Прошаркав на ощупь пару десятков шагов, она, наконец-то, догадалась отцепить от пояса перемотанную промасленной тряпкой ветку и чиркнуть над ней несколько раз огнивом.
Факел занялся сразу же, высветив сырые камни тоннеля, очертания трех дверей метрах в двадцати впереди и три пары отражающих свет пятнышек, судя по всему, чьих-то глаз. Яга пожала плечами, двинулась вперед, и вскоре факел осветил обладателя отражающих факел зрачков. Точнее, обладательницу.
– Надо было Горыныча сюда отправлять, – усмехнулась старушка, разглядывая трехглавую собаку. – Вы с ним как-то гармоничнее смотрелись бы.
– И тебе здравствовать, – ответила средняя голова собаки-мутанта.
– Ты как здесь оказалась, Цербера? – делая ударение на второй слог имени, поинтересовалась Яга.
– Лето, сезон отпусков, – пояснила левая голова, – подменяю вот.