Еще во время плавания я пришел к выводу, что родители не слишком богаты. Точнее, вовсе небогаты. Увидев дом, я лишь убедился в этом. Так почему же отец идет на дополнительные расходы? Такое ощущение, будто он хочет отвлечь Эйлера от моих успехов или убедить в том, что они — исключительно заслуга учителя. Странно, обычно родители, наоборот, хвалятся любыми, даже самыми незначительными достижениями детей. Почему же Эзерин опасается, что ко мне будет привлечено внимание? Что он скрывает? И не следует ли мне более осторожно демонстрировать свои навыки?

* * *

Остальным наукам меня обучал Венель Касдор — рыхлый невысокий толстяк с глубокими залысинами в песочного цвета волосах. С ним никаких проблем не возникло. Хотя история и география давались мне довольно легко, благодаря вновь проявившемуся эффекту узнавания, я задерживался на разных фактах, стремясь лучше изучить мир.

Со словесностью дела шли средне. Мне пришлось зазубрить некоторые правила. Кроме того, учитель Касдор тяжко вздыхал и страдальчески закатывал глаза, видя мой почерк.

— Он прилежный и способный мальчик, саэр Ардисс, — докладывал он отцу, отирая лоб полосатым платком. — Но чистописание — не его стихия.

Эзерин, подняв брови, разглядывал мои каракули, а после говорил:

— Ничего страшного. Виктору просто требуется больше практики.

* * *

А вот с верховой ездой у меня поначалу не заладилось. Я с некоторой опаской подошел к лошади, ожидая, что она может укусить или лягнуть. Животное, в свою очередь, настороженно смотрело на меня. Заметив это, отец, выступавший в качестве наставника, ободряюще произнес:

— Смелее, сын! Это очень спокойная лошадка. Не делай резких движений, дай ей привыкнуть к тебе. Возьми кусок моркови, — он протянул мне крупный оранжевый круг, — дай ей. Только не пальцами, а положи на раскрытую ладонь!

Я нехотя поднес лакомство к лошадиной морде. Животное потянулось и аккуратно схватило еду неожиданно мягкими губами.

— Теперь можешь погладить ее, — одобрительно прокомментировал Эзерин.

Пока я возил рукой по гриве лошади, отец рассказывал, что можно и нельзя делать с конем. Информации было так много, что я запутался. И из всего сказанного уяснил лишь, что к лошадям не следует подходить сзади.

Потом настал черед практики. Эзерин показал, как нужно залезать в седло и как управлять животным. Я всегда полагал, что лошадью рулят при помощи уздечки. В реальности выяснилось, что, минимум, половину сигналов наездник передает ногами. Я совершенно сломал голову, пытаясь запомнить, как нужно надавить ногой, и что при этом потянуть руками, чтобы лошадь сделала то, что мне требуется. Или вовсе что-то сделала.

Нет, определенно, механические транспортные средства куда лучше, надежнее и предсказуемей. Мотоцикл не укусит тебя за ногу, машина не понесет, чего-нибудь испугавшись, и не лягнет, если подойти сзади. К сожалению, с техникой здесь было плохо, поэтому все пользовались лошадьми. И каждый представитель благородной семьи обязан был уметь передвигаться и сражаться верхом.

Кстати, о сражениях. Если с коняшкой я через некоторое время разобрался и даже несколько раз самостоятельно выезжал в город, то с фехтованием потерпел фиаско. Преподаватель — гарнизонный мастер меча Алан Менард — из кожи лез вон, чтобы научить меня хоть чему-то. Я честно старался повторить его стойки и удары, но все равно выглядел, словно пенсионер, пытающийся палкой отогнать осу.