— Утром будут уроки математики, словесности, истории и географии. После полудня — фехтование и верховая езда. А еще мама научит тебя танцевать. Так ведь, незабудка?

— Зачем? — вытаращился я. Математика и прочее — понятно. Но танцы-то на фига?!

— Ты обязан знать все, что необходимо благородному человеку, — впервые Эзерин говорил настолько строго. — Иначе как ты сможешь стать частью общества?

Я удрученно уставился в тарелку. Похоже, жизнь подростка из благородной семьи не так легка и безоблачна, как казалось. Что ж, выбора у меня, похоже, нет. Придется соответствовать положению.

* * *

Вопреки моим опасениям, занятия оказались не особо сложными.

Математику, включавшую в себя и основы геометрии, вел молодой человек по имени Лео Эйлер. Высокий, худой и до невероятного скромный, во время первого визита он примостился на краешке стула в отцовском кабинете. Тихим голосом начал объяснять самые азы. Слушая его, я убедился в верности высказывания о том, что математика — универсальная наука. По большому счету, Эйлер не открыл мне ничего нового, и первую пару занятий я старался запомнить здешние символы. А после начал поражать учителя своими «невероятными способностями». Глядя на то, как я стремительно рванул от простейших действий, вроде сложения и вычитания, к решению линейных уравнений, он заподозрил отца в обмане.

— Саэр Ардисс, — тихо и немного монотонно говорил он, глядя на носки своих туфель, — вы утверждали, будто мальчик никогда прежде не изучал точных наук. Между тем, он легко решает задачи, которые дают ученикам более старшего возраста. Мне печально оттого, что вы задумали сыграть со мной столь жестокую шутку.

Эзерин и сам изрядно удивленный тем, насколько легко я освоил предмет, заверил Эйлера в том, что никто и не думал его разыгрывать.

— Виктор долгие годы болел, поэтому совершенно не мог заниматься. Лишь недавно он научился читать и писать. И сделал это значительно быстрее, чем другие дети.

Лео Эйлер с интересом и почтением посмотрел в мою сторону.

— Не могу помыслить, чтобы благородный человек жестоко обманывал несчастного преподавателя. А значит, ваш ребенок — из тех уникумов, что легко опережают в учении не только сверстников, но и взрослых!

Лицо Эзерина могло показаться спокойным, но я успел изучить его и видел, что отец чем-то озабочен.

— Убежден, что ваш вывод не верен, учитель Эйлер, — промолвил он после паузы. — Думаю, Виктор, словно дитя, впитывающее всевозможные знания, всего лишь наверстывает то, что давно известно прочим сверстникам.

— Но… — решился возразить Эйлер.

— Именно так и есть, — не дал ему развить мысль отец. — А еще, полагаю, наиважнейшую роль сыграли блестящие умения наставника. Я весьма признателен за ваше прилежание, благодаря которому вы мастерски подняли уровень знаний Виктора. В знак моего удовлетворения, я стану платить вам вдвое больше оговоренной суммы.

— Но это слишком много, — растерялся учитель.

— Вы, бесспорно, заслужили, — настаивал Эзерин.