Итак, я была права в своем предположении. Мэр оказался на месте, как мне сообщила его секретарша, долговязая женщина средних лет в очках. Но это было единственное, что она сообщила мне добровольно. Окатив меня мрачно — недоверчивым взглядом, она непреклонно заявила:

— Мистер Стрейдж никого сегодня не принимает.

— Я понимаю, — кивнула я, состроив самую сострадательное из всех выражений, на которые только была способна, — но мне очень нужно.

Секретарша лишь презрительно фыркнула. Я поняла, что так просто она не сдастся. Она грудью преградит мне доступ в кабинет шефа. Грудь у нее была не слишком впечатляющая, конечно, но достаточно закаленная в подобных боях.

— Хорошо, — покладисто кивнула я, садясь рядом с ней на стул, — но вы ведь можете зайти к нему и передать записку?

— Какую еще записку? — осведомилась секретарша.

— Маленькую, — честно призналась я, взяв у нее со стола блокнот и вырвав оттуда листок, — сейчас напишу.

— Если вы думаете, мисс Дэннингс, что это вам поможет… — она не договорила и передернула плечами.

Я нацарапала несколько слов, свернула листок и протянула ей.

— Вот, пожалуйста. Если он не захочет меня принять, я тут же уйду.

— Можете не дожидаться ответа, — секретарша взяла записку и величественным шагом направилась в святая святых.

Не слишком-то она любезна. Впрочем, этим меня не удивить. По сравнению с некоторыми представителями официальных властей она просто источала мед и патоку.

Секретарша вернулась очень скоро, на ее лице была такая удрученная мина, что мне даже стало ее жалко.

— Заходите, — проскрипела она, метнув в мою сторону уничтожающий взгляд.

Не женщина, а Цербер, ей-богу.

Я мило ей улыбнулась и вошла в кабинет. Мистер Стрейдж сидел за столом, подперев голову руками. Он взглянул на меня и его взгляд не обещал ничего хорошего в ближайшем будущем. Сегодня он выглядел гораздо старше своих лет, лицо было бледным и осунувшимся, глаза подозрительно покраснели и были обведены темными кругами.

— Ну? — проскрипел он, — быстро выкладывайте, в чем дело. Значит, это вы обнаружили мою дочь у пруда?

— Да, сэр, — не стала я отрицать очевидного.

Подошла ближе и отодвинув один из стульев, села. Мэр, разумеется, не счел нужным предложить мне это сам, но я не винила его за это. Все же, причина у него была уважительной.

— Почему не сообщили свое имя полиции? — мэр сделал вид, что не заметил моего хамства.