Илья зевнул, потянулся и последовал его примеру.

Проснувшись, когда солнце начинало клониться к западу, Илья умылся речной водой, проверил висящую на вербе одежду и поморщился: она ещё была сырая. Однако делать нечего, пришлось натянуть всё на себя.

— Воропаев, подъём! — толкнул он друга в плечо.

— А? Что? Уже утро? — заворочался тот и заморгал мутными глазами.

— Ага, утро. Собирайся на работу.

Костя сел, задумчиво почесал небритое лицо, ещё раз проверил отдающую тупой болью челюсть:

— Зуев, блин. Мне наш лесник снился только что. И рожа у него такая хитрющая… Вот же сволочь. Найду — убью. — Он поднялся и открыл машину. — А мы хоть на каком свете?

— Не знаю. Ехать куда-нибудь всё равно надо. Рано или поздно разберёмся. — Илья снял с вербы Костины шмотки и швырнул в него.

Одевшись, Костя сел за руль. Рядом, на пассажирском сиденье, разместился в сырых ещё штанах Илья, с переброшенной через плечо майкой.

— Чёрт, — простонал Костя, безуспешно провернув ключ в замке зажигания.

— Не заводится?

Вместо ответа Костя ошалело крутил туда-сюда ключ и в отчаянии нажимал на все по очереди педали.

— Может, бензин кончился? У нас же канистра с собой, — начинал нервничать

Илья.

Костя вышел, нервно хлопнув дверью, и открыл капот.

— Заводи! — крикнул он. Илья потянулся и повернул ключ. Зашелестел стартер.

— Есть бензин, — вернулся в салон хмурый Костя. — Мы же полный бак заправляли перед Новосёлками, забыл что ли? Да и стрелка ещё литров двадцать показывает.

— А что тогда?

— Что тогда? — передразнил он Илью. — Не знаю. Налей водки.

— Да ты задолбал, алкаш хренов! — взъелся на него друг. — Давай, машину чини, дома бухать будешь!