— Я говорю! Но ты меня все время перебиваешь!

— В последний раз ты сам глубокомысленно замолчал! Ввел меня в заблуждение, и радуешься!

Даг издал нечленораздельный звук, чем-то похожий на кряканье. Кажется, он тоже разозлился. На что это, интересно? Это ведь не я веду себя, как свинья!

— Давай уже заканчивать, — я поджала губы и, чтобы хоть чем-то занять руки, схватила со стола пирожок. Желудок протестующе заворчал.

Даг допил свой кофе, налил себе еще и, укоризненно глянув на меня, начал говорить.

— Помнишь концовку сказки, что рассказал Шкуб"Дук? Никогда не бери чужого. Не прикасайся к монетам с вычеканенным профилем Падшего. Не будь жадным. И тогда проклятье Мертвеца тебя никогда не настигнет.

— Помню. Дальше что?

— Так вот, у других рас иные способы избавиться от проклятия. Эльфы утверждают, что нет иного выхода, как сдаться и умереть. Стать настоящим мертвецом. Гномы утверждают, что для избавления нужно найти тот самый сундук, положить в него монеты и сжечь его дотла. Дриады пошли дальше — они утверждают, что иного способа, кроме как убить всю свою семью не существует. Вампиры романтично предлагают убить любимого. Фейри считают, что нет наказания большего, чем уйти в пространство между мирами. Эфир. Элуантропы думают, что нет иного способа, как отказаться от своей второй сущности. Вервольфы бояться стать одинокими, и именно это — их способ избавиться от проклятья. И знаешь, Хельга… ты права. Эти сказки нам ничего не дают.

— Уйти в эфир… — бездумно пробормотала я, не слушая его последних слов. — Для фейри это равнозначно смерти, ты же знаешь?

— И что?

— Почти все из этих способов — аналог смерти. Настоящей или духовной. Жить без любви. Стать убийцей родных. Отказаться от себя. Стать одиноким. Это тоже смерть.

Даг помолчал. А потом зло толкнул чашку с кофе и поднялся на ноги.

— Знаешь, иногда мне кажется, что над нами кто-то очень зло пошутил. Это ведь просто монеты, Хельга. В них нет магии, я проверял. Они не несут в себе ни следа магии, понимаешь?

— И что?

— А то, что это — просто монеты. Ты меня слышишь? Это куски металла со странной чеканкой, и больше ничего.

— Но ведь проклятье существует.

— Или не существует. И нас с тобой поразило что-то иное.

Я не стала спрашивать, какие у Дага есть версии по этому поводу. Я вообще не знала, что сказать. И что думать.

Мысли исчезли. Превратились в зыбкую рябь на поверхности моего разума. Зачем Даг появился? Зачем показал мне, что значит: жить? Зачем подарил надежду?

Потому что сейчас, когда эта надежда умирает, мне больно.