- Ты ее предал. Ты ее бросил. Тебя не было рядом. Ненавижу. Ни с одной женщиной больше ты никогда не будешь. Будь ты проклят. 

Я не знаю, что заставляет меня произносить эти жуткие слова, вызывающие такое странное чувство внутри - смесь тревоги и одновременно сладострастного покоя, словно один за другим обрубаются нити, держащие меня тут. Нет больше никаких нитей.

Страх в глазах Вада сменяется откровенным ужасом, но больше я на него не смотрю.

***

Тьма не соглашается подождать на улице, и спорить с ней я сейчас не хочу. Первое, что мне бросается в глаза на родном до последнего камушка, до каждой травинки дворе - в глаза и под ноги - Светенька, чёрная кошка знахарки Тамы. Значит, её немудреный наказ выполнен. Интересно, куда все же дели петуха...

В доме темно и тихо, но я отчего-то знаю, что мать не спит. И, заходя в дом, вижу её, только её и сразу. Мать спиной ко мне укачивает причмокивавшую, что-то лепечущую Таниту. Спустя мгновение она оборачивается, видимо, почувствовав мое присутствие. 

В отличие от остальных, мать смотрит только на меня, не на тьму. Словно и не видит. Не замечает стоящего рядом чудовища. Черных спутанных волос. Крови на грязном, полусожженом платье.

За эти три самые страшные седьмицы в её жизни, когда она потеряла старшую, любимую дочь и чуть не потеряла вторую, перенесла тяжелейший моровой недуг, мать словно высохла, стала ниже ростом, почернела лицом и побелела волосами. Но стояла она прямо, ровно, кутаясь в серую пуховую шаль, и крепко держала Таниту на руках. А я смотрела на неё, ощущая, как умирает во мне что-то последнее, слабое, трепещущее. Совершенно не нужное, но родное, живое.

Вероятно, лас Стемер уже рассказал ей всё, он или... так или иначе, мать не задала мне ни одного вопроса.

- Я ухожу, - говорю я. И мать медленно кивает, укладывая Ниту в колыбельку.

- Вещи твои собраны. Мешок под лавкой.

- Когда собрала?

- Еще в тот день, когда Тама тебя увела.

Я неловко повела рукой, тьма под ладонью молчала. 

- Это не похоже на искру.

Мать не ответила. Запахнула плотнее шаль на груди.

- Деньги, что ты в городе заработала, мы не тратили. Завернула в зелёное платье.

Я кивнула. Подошла к колыбельке.

- Кто принёс Таниту?

Мать пожала плечами и отвернулась. Я смотрела на спящего ребенка, такие знакомые золотистые завитки надо лбом.