— Но ему это не удалось? — Как видите! Я заставила себя глубоко вдохнуть. Как он умудряется вытащить из меня то, о чем я говорить не собиралась? Хотя о своих методах я точно откровенничать не стану. В конце концов, разве я не вправе защищаться сама, если уж закону нет до меня дела? Эллиот откинулся в кресле, сцепив руки.

— Скажите, мисс Вудс, а на кого бы поставили вы? Кто из них продал яд? — Не Флемм, — не задумываясь, откликнулась я.

— Я бы поставила на Рейстеда, хотя вы посчитаете меня предвзятой. Толбот тот еще тип, но он и так преуспевает. Зачем рисковать? А Рейстед жадный… Эллиот кивнул, соглашаясь, а я закончила резко: — Это если яд вообще купили здесь! Скажите честно, лейтенант, зачем вы это делали? — Что именно? — невозмутимо откликнулся он. Я подалась вперед.

— Таскали меня по аптекам! — рявкнула я. Старичок за дальним столиком обернулся и неодобрительно посмотрел на меня. Я продолжила чуть тише: — Вы же спокойно могли взять у меня адреса и отправить по ним своего сержанта! А вместо этого дурите мне голову.

— Какая экспрессия, — усмехнулся Эллиот.

— Я поступаю так, как считаю нужным, мисс Вудс. И я вновь задаюсь вопросом, откуда вам столько известно о следствии.

— Люблю детективы! — с вызовом ответила я и потянулась, чтобы налить себе кофе. Но лейтенант мне не позволил. Он молниеносно перехватил мою кисть и задрал рукав почти до локтя. На белой коже запястья багровели следы пальцев.

— Откуда у вас синяки, мисс Вудс? — негромко осведомился Эллиот.

— Мужчины бывают грубы, лейтенант, — я поджала губы и попыталась вырваться из захвата. Он не отпустил.

— Особенно темноволосые? — проронил он, глядя мне прямо в глаза. — Они ведь свежие. Готов поклясться, появились только вчера. Мелькнула мысль свалить все на сержанта или самого лейтенанта, но… Эллиот хватал меня за плечи, а не за запястья. А его подчиненный вообще обошелся моральным давлением. Лучше не завираться.

— Вряд ли, — парировала я.

— У меня очень нежная кожа, на ней все долго заживает.

— И все же, — лейтенант осторожно коснулся уродливых следов, прижал палец к бьющейся жилке. И спросил, не отводя взгляда: — Мисс Вудс, эти синяки оставил Мастерс? — Мало ли, кто…

— Да или нет? — перебил он непреклонно.

— Только честно, вы ведь знаете, что я почувствую ложь. Он подался вперед. Крылья его породистого носа раздувались, ловя малейшие оттенки запахов. На мгновение мне показалось, что воздух между нами дрожит от напряжения. И я сдалась. Выговорила яростно: — Хорошо. Он… вел себя недостойно. И схватил меня за руку. Вы довольны? Но я его не убивала! Не стоило повышать голос. Официант как раз принес наш заказ, и теперь смотрел на меня с ужасом и любопытством. Я прикусила губу и отвернулась. Ненавижу! Хотелось встать и уйти. Но кто бы меня отпустил? Неудивительно, что Эллиот так любит рыбалку — видимо, ему нравится наблюдать, как крючок раздирает горло доверчивой жертвы. Официант расставил посуду, разложил снедь и осведомился, косясь на наши сцепленные руки: — Что-нибудь еще, мистер Эллиот? — Нет, спасибо, — рассеянно откликнулся лейтенант. Официант нехотя, нога за ногу, пошел прочь. Эллиот бессовестно обманул его надежды и заговорил, лишь когда он скрылся на кухне.

— Почему же вы раньше об этом не упоминали, мисс Вудс? — А вы бы мне поверили? Если бы я рассказала сразу? Он промолчал, и я горько усмехнулась.

— Отпустите, — попросила устало.

— Иначе я не смогу есть. Лейтенант напоследок обжег меня взглядом и отступил — занялся содержимым своей тарелки. Я тоже механически что-то жевала и глотала. Как же хорошо, что Эллиот так доверяет своему нюху! Иначе тяжко бы мне пришлось… Вилка звякнула по опустевшей тарелке, заставив меня очнуться. Я подняла глаза. Смуглое лицо лейтенанта казалось напряженным.

— Значит, Мастерс к вам приставал? — переспросил он зачем- то.

— Тогда что мешало вам его отравить? — Его накормили ядом гораздо раньше, — напомнила я, старательно следя за голосом. Хватит развлекать все кафе! — За два-три часа до смерти. Полиция же приехала, когда он был еще теплый! И, кстати, я ведь сама рассказала вам о черноголовнике. Зачем, если это я убила Мастерса? — Чтобы отвести от себя подозрения, — тут же отозвался Эллиот. Очевидно, он заранее все обдумал.