— Тогда в чем дело? Я поняла, что он не отвяжется, и сказала с досадой: — Если Рейстед за последние полгода не изменился, то у вас может оказаться еще один труп.

— Кхм, — лейтенант прочистил горло.

— Он вам угрожал? — Да нет же! Долго объяснять. Идемте, посмотрите сами. И я распахнула дверцу авто, не дожидаясь помощи Эллиота… В аптеке царили тишь, покой и благолепие. Отделанные темным деревом стены, батареи баночек с аккуратными этикетками, сверкающая лаком стойка… Сюда приходили те, кто не хотел связываться с такими, как я. Услышав тихий звон колокольчика, аптекарь поднял голову. Он как раз что-то писал в толстенной книге. Эллиот чуть сильнее сжал мой локоть, но я только на мгновение опустила ресницы. Само собой, он ожидал увидеть еще одного блондина, а макушка доктора отливала медью.

— Доброе утро, доктор Рейстед! — первой поздоровалась я. Он по-прежнему держал докторскую практику. А что, очень удобно — сам назначает лекарство, сам же его и делает. Пациентам тоже нравилось, тем более что импозантный Рейстед виртуозно умел втираться в доверие. Эдакий добрый честный дядюшка, который всегда выслушает и поймет.

— Линни! — доктор широко улыбнулся, продемонстрировав крепкие очень белые зубы, и отложил золотое перо. — Рад тебя видеть, дорогая. Пришла сказать, что передумала? Оценила прелести жизни в семье, а? Лейтенант молчал, с интересом наблюдая за представлением.

— Нет уж, уволь, — я передернулась. Радушие доктора было насквозь фальшиво.

— В твой гарем я идти не собираюсь. Рейстед неодобрительно покачал рыжей головой, отчего стекла золотого пенсне на его носу сверкнули.

— Зря. Тогда что тебя ко мне привело? — Мой друг ищет одно зелье…

— я замялась. Рейстед высоко поднял брови.

— А с какой стати ты сама не сделаешь? Хороший вопрос! Прямо в яблочко.

— Оно… не совсем законно, — обтекаемо объяснила я. Рейстед хмыкнул.

— С каких пор ты чураешься приработков, Линни? Ты же никогда не была праведницей, — протянул он, и мне захотелось его ударить.

— Я никогда не делала ядов! — рассерженно выпалила я и прикусила язык. Поздно. Глаза Рейстеда за стеклами пенсне потемнели.

— Если ты шутишь, Линни, то шутка не удалась! — отрезал он.

— А теперь прости, у меня масса дел! Он пододвинул к себе гроссбух и сделал вид, что проверяет цифры.

— Пойдем, — я дернула Эллиота за руку. И в этот момент из скрытой за портьерой двери показалась девушка в темном очень скромном платье. Она с трудом удерживала здоровенную бутыль с мутной жидкостью.

— Я приготовила тоник, как ты велел, — прошелестела она. Рейстед от неожиданности поставил кляксу, грубо выругался и зачем-то схватил увесистые счеты. Девушка испуганно вздрогнула — и выронила бутыль. Звон, острый запах спиртовой настойки, лужа на полу…

— Ты, дура косорукая, понимаешь, что ты наделала?! — заорал доктор, уже забыв о посторонних. Она затравленно опустила светловолосую голову, и у меня буквально зачесались руки. Вмешиваться нельзя, Лили мне этого не простит.

— Уведите меня отсюда, — попросила я Эллиота сквозь зубы. Он молча послушался. А в спину нам доносились крики Рейстеда и жалобные всхлипы его жертвы… Лейтенант усадил меня в машину, и я откинула голову, прикрыв глаза. От бессилия меня трясло. Хотелось вернуться в аптеку и расколотить о голову доктора какую-нибудь бутыль… И в итоге загреметь в тюрьму. Как же — напала на уважаемого человека, избила ни за что, ни про что! Я со злости стукнула кулаком по дверце.

— Мисс Вудс, — голос лейтенанта звучал напряженно, — у вас при себе нет той чудодейственной настойки? Сейчас она бы вам здорово пригодилась.