– Я тебя понял.

Он просто ушел из ее дома, а она… Она продолжила жить. Обустроила квартиру под себя, вещи Жени передала его родным. Когда наступил декабрь, украсила комнаты к Новому году и купила маленькую елочку. Алиса старалась идти вперед, не оборачиваясь, и благодаря Соне это было не так уж сложно.

Даже при том, что она была не совсем честна с Яном. Она не знала, кто именно убил Женю и за что, но ставку сделала бы всего на один вариант: убийство Арианы Савиной.

Следствие эту версию тоже рассматривало, однако как одну из многих. Жильцов, увы, не вовремя решил назначить себя разоблачителем. Он оказался связан с немалым количеством громких финансовых скандалов, из-за него серьезные люди несли репутационные потери – и не только репутационные. Полиция понимала, что очень многие из тех, кому Жильцов перешел дорогу, могли нанять киллера.

Алиса тоже признавала, что они на это способны, но знала она и кое-что другое. Женя не был отчаянным борцом за правду, который, вооружившись слабоумием и отвагой, попрет против танков. Хайп интересовал его куда больше, чем справедливость. Начиная маленькую информационную войну против одной компании, он неизменно заручался поддержкой ее конкурентов, он был прикрыт по всем фронтам. На тот свет он не стремился и всегда ввязывался только в те скандалы, которые не могли ему по-настоящему навредить.

А дело Арианы было другим с самого начала, и вовсе не потому, что эти двое когда-то были любовниками. Алиса сильно сомневалась, что Жильцов был способен по-настоящему полюбить женщину. Свою дочь – да, потому что она была частичкой его и продолжением его самого. Но романтическая любовь для Жени затерялась где-то между нереальным и ненужным.

Дело Арианы тянуло его к себе по какой-то другой причине. С тех пор, как модель умерла, Женя нервничал, работал даже больше, чем обычно, пропадал где-то ночами. Алису это напрягало, она пыталась его расспросить, но нарывалась на неубедительные заверения, что все в порядке. Она бы не отказалась лично проследить за ним, однако до родов оставалось меньше трех месяцев, Алиса была уже не в том состоянии, чтобы красться за кем-то незаметно. Ей мог бы помочь Ян, но он оказался далеко – возможно, как раз в компании той гарпии, которая теперь на нем свою подпись ставит.

Позже, когда она убирала из квартиры Женины вещи, Алиса нашла пометки о том, что у него была встреча с Арианой незадолго до ее смерти. Вот только никакой материал по мотивам той встречи Женя так и не выпустил – Алиса специально весь его портал облазила. Странное поведение для него, нетипичное… Если он собирался встретиться с Арианой как с любовницей, зачем делал себе пометки, что нужно ее о чем-то расспросить? А если это было интервью, то где оно? Не было готово до ее смерти? Так если бы Женя выпустил его посмертно, портал озолотился бы, Жильцов такое любил.

Но ни статьи, ни интервью не было, Женя с головой ушел в расследование. Не похоже это на совпадение, ну вот никак, особенно с учетом всех последующих событий. Так что записи Алиса передала полиции и еще раз повторила, над какой версией нужно работать. Ее выслушали, однако ее не покидало чувство, что всерьез так и не восприняли.

Не важно. Для Жени она сделала все, что могла – может, даже больше, чем он заслуживал. Настало время отпустить эту историю и двигаться дальше, что Алиса и сделала.

А вот история ее не отпустила.

Алиса заметила, что за ней следят. Заметила – и сама себе не поверила, решила, что это нервы шалят после всего, что выпало на ее долю за последние месяцы. Кошмары еще эти… Сколько бы она их ни игнорировала, проблему это не решало. Придется все-таки поговорить с грамотным психологом, а пока не обращать внимания на фантомы, которых создает ее воображение.

И все же недавние события ее многому научили, инстинкт самосохранения оказался посильнее желания на все закрыть глаза. Алиса вынуждена была признать, что рядом с ней все чаще мелькают какие-то странные люди. Когда она выходила в магазин, когда ездила к врачу или просто гуляла с малышкой… Они не подходили слишком близко, все время оставались где-то на границе зрения непонятными черными тенями. Другая женщина, возможно, их и вовсе не заметила бы. Однако Алиса уже не могла позволить себе быть «другой женщиной», она допустила, что за ней наблюдают.

Но почему вдруг? Да еще сейчас… Она ждала, что если за ней придут, то в самом начале, в больнице или в первые недели после родов. Полиция тоже этого ждала – не здесь ли кроется разгадка? За ней наблюдали, и преступники, кем бы они ни были, без труда это предвидели. Они выжидали, делали вид, что Алиса им не нужна, а теперь решили проявить себя.

Так ведь это же глупо! Если она ничего не рассказала сразу, то уже и не расскажет. Потому что нечего рассказывать, она ничего не видела и не слышала! Два размытых силуэта за стеной дыма – кого по таким приметам можно опознать?

Жаль только, что доказывать это было некому. Если за ней следили, делали это очень осторожно и в диалог вступить не пытались. Алисе даже не на что было жаловаться полиции, то, что кто-то ходит по одним с ней улицам, не преступление.

Однажды она возвращалась с прогулки по темноте. Было еще не поздно – но декабрьские дни всегда такие короткие, что и не заметишь. Пока она протолкала коляску по плохо очищенным дорожкам, сумерки уже сгустились. Это было не так уж страшно, ведь загорались фонари и разноцветные гирлянды в окнах. Но Алисе все равно было неуютно вот так возвращаться из темного мира в темную же квартиру, где ее никто не ждет.

И настроение лишь ухудшилось, когда она увидела, что возле двери подъезда стоит и курит какой-то мужчина, а сама дверь приоткрыта. Алиса не знала его, но это нормально: она вообще мало кого знала в этой многоэтажке. У нее не было причин беспокоиться, а беспокойство все равно накатило ледяной волной и не отступило даже тогда, когда мужчина отбросил сигарету и скрылся в подъезде.

Чего тут тревожиться, в самом деле? Просто сосед вышел покурить – как будто никогда такого не было! Если шарахаться от каждой тени, до паранойи доходиться недолго.

Так что Алиса то утешала себя, то отчитывала всю дорогу до подъезда. А потом ступила в очерченное желтым светом фонаря кольцо – и дальше двинуться уже не могла. Тут она разглядела сигарету, которую выбросил ее якобы сосед. В снегу сигарета потухла, и несложно было определить, что выкурили ее лишь наполовину, а рядом с ней валялся точно такой же докуренный «бычок».