— Рад, что мой подарок тебе понравился.

— В смысле подарок? — У меня зашевелились нехорошие подозрения.

— Я им все оплатил.

Так и знал! Вот идиот, алкоголик хренов!

— Ты что, не мог сказать? Перед тем как напиться до отруба — не мог предупредить, что заплатил уже? Сколько ты им дал?

— Семьсот на двоих. А что, ты тоже заплатил? — Мне показалось, что в глазах Алика блеснуло злорадство. Настроение вконец испортилось. От ярости зашумело, заломило в висках.

— Ну что ж, давай посмотрим, чем вы тут занимаетесь, — сказал я как можно сдержанней, хотя внутри уже просыпался вулкан. — Позови бухгалтера, покажите мне балансы и отчеты по кассе.

У Алика вытянулось лицо, он засуетился, выскочил из кабинета, снова пришел, заглянул в ящик стола, ушел, его долго не было. Вплыла секретарша с подносом: эспрессо, зефир в шоколаде. Однако меня, еще полчаса назад мечтающего о куске торта, зефир окончательно вывел из себя.

Я схватил сводку по кассе, которую принесла бухгалтерша, вчитался и запутался в нулях. Посмотрел на Алика. Тот пил кофе. Если сейчас возьмет зефирину, пошлю его трехэтажно.

— Алик! Что это за безумное количество нулей в вашей кассовой отчетности? Вы выдали за квартал миллиард гривен налом?

— Ну да, мы ж с вами согласовывали.

— С кем, блядь, ты согласовывал?! — Вулкан во мне больше не мог сдерживаться.

— Ну, я к Леше заходил, когда в Киеве был. Говорил, что нам нужно для нормального функционирования отделения и покрытия расходов выдавать больше наличности.

— Слушай, у нас же есть лимиты на весь банк в целом! А тут вы только в одном филиале выдали такие суммы!

И вообще, подумал, какой он тебе Леша? Распустили команду, разбаловали, панибратство — это не корпоративный стиль, это колхозный стиль, и вот теперь расхлебывай кашу. Очень не хотелось конфликта — пятница, август, дивный секс ночью, теплый Днепр, ну к чему сейчас орать и махать кулаками?

Я потянулся за кофе, глотнул, отметил, что вкусный, и с тоской подумал о куске «Захера». Потерпи, Марк, расслабься. Можно подумать, ты ожидал от этого пьяницы чего-то другого. Знал же, чувствовал, что нелады в филиале! Поэтому и рванул сюда — вроде в виде прогулки, а на самом деле подсознательно понимая, что пора вмешаться. Пил кофе и машинально щелкал в телефоне. Этого еще не хватало: среди пропущенных — звонок Оксаны. Я не сказал, что уезжаю, да и не было у меня привычки докладывать о каждом шаге. А она звонила, когда я с девицами завтракал.

Вот черт! Насчет сына я не тревожился: случись что с Костей, Оксана не ограничится одним звонком, да и написала бы. Обычно в рабочее время она не звонит, и временами это меня даже обижает — могу на три дня пропасть, а ей хоть бы хны. Говорит, не хочу тебя отвлекать. А тут как назло. Ломай теперь голову, что такое. Я почувствовал, что должен позвонить ей прямо сейчас. Непонятный звонок Оксаны на фоне сводок с миллиардами гривен — это уже чересчур.

— Сейчас вернусь. Скажи, пусть кофе еще принесут, — бросил Алику и вышел в коридор. Набрал Оксану.

— Чего это ты трубку не берешь?

— Я в банке, проводил совещание.