Чтобы избавиться от наваждения, я схватила лежавший на его столе буклет. Мельком глянула, потом посмотрела внимательно. Честное слово! — я очень старалась сдержаться.  Ну просто это было выше моих сил, я же не принц Гаутама, мне простительно. В общем, я начала неудержимо нервно подхихикивать.

— Что с вами, Даша? — обеспокоенно спросил искуситель. Настолько обеспокоенно, что я даже страх уловила в его глазах. Ну, мужика можно понять, наискушаешь тут всякое, а оно потом то смеётся, то чертей с топором гоняет.

— Надеюсь, вы не показывали этот шедевр будущим арабским партнёрам? — проблеяла я сквозь прорывающиеся смешки. Нервное это у меня, что ли...

— Нет, буклет только что из печати.

— Вот и хорошо, и не вздумайте этого делать! — убеждённо заявила я.

— Это ещё почему?

— Просто смешно! За столом сидят трое мужчин в чалмах и две женщины в парандже. Разве вам неизвестно, что по законам шариата женщина не должна сидеть с мужчиной за одним столом? — начальник вопросительно поднял бровь. — И не смотрите на меня так подозрительно, переводчицы не в счёт! Их женщины обычно сидят отдельно где-то в уголке. Покажете такое, вас потом самих в паранджу нарядят и Коран выучить заставят. 

— Ах вот оно что, — протянул опешивший босс, рассматривая меня уже с другим интересом. — Ну да, недаром говорят, «восток — дело тонкое»...

— «Дело тонкое» — это мягко сказано! Там слишком много тонкостей. Я так понимаю, у вас это не первая встреча с арабами?

Главный босс потёр пальцами виски, как бы припоминая.

— Верно. В первый раз мы встретились год назад в Москве сразу после международной выставки. Кстати, по их просьбе. Переводчик был от интуриста. Но мы в основном говорили тогда на английском.

Я с деловым видом кивнула. Кажется, мне удалось взять ситуацию под контроль. Вот и хорошо, я имею право защищаться от угрозы втюриться всеми доступными и недоступными средствами!

— Да-да, жители востока прекрасно знают международный язык. Все неформальные встречи, общение по телефону, обеды и ужины в ресторане, встречи в аэропортах — обычно проходят на английском, — справившись с нервами, я продолжала беседу в строгом лаконичном стиле. — А вот рабочие переговоры они уже предпочитают вести на своем языке. С арабами не так-то просто о чём-то договориться!

— Дашенька, откуда вы всё это знаете? — вкрадчиво поинтересовался босс-искуситель, всколыхнув своим бархатным голосом и энергетикой мельчайшие волоски на моей коже. 

Я быстро опустила взгляд.

— У меня совсем небольшой опыт работы с арабами. Провела только одну встречу и несколько экскурсий. Но я хорошо знакома с их этикетом, изучала его в универе. И потом, мой отец был дипломатом на Ближнем Востоке.

— Ого, — уважительно протянул Ролан Борисович. — Извините за любопытство, но почему «был»?

И опять разговор переключился на меня. Два один в пользу синеглазого обольстителя.

— Родители погибли во время теракта над Синаем. Это был наш, питерский, самолёт.

— Да, я помню эту трагедию... Тогда ещё весь мир облетела фотография годовалого ребёнка-пассажира этого самолета, который стоял возле огромного панорамного окна аэропорта и смотрел, как приземляются лайнеры.