— Ну, у тебя умер папа.

— Это было давно, — отмахнулась Аля.

— Ну и что. Похоже, ты до сих пор переживаешь.

Аля обернулась и внимательно посмотрела на своего спутника. Губы сами собой сжались, а брови поднялись домиком. Ей действительно до сих пор было больно. Она редко позволяла себе об этом думать, но без папы жизнь стала совсем другой.

Сергей молча и очень аккуратно взял ее за руку. Посмотрел ей в глаза. «Можно?» — спросил он взглядом. «Можно!» — ответила она, опуская глаза, и отвернулась.

Они свернули с Малой Бронной в какой-то из переулков и пошли в сторону Большой Никитской.

— А ты знал, что полет Маргариты на метле — это излюбленный маршрут прогулок Булгакова с его тогда еще любовницей, а потом женой?

— Ты все знаешь про Булгакова? — Сергею, похоже, надоело.

— Нет! — Алька уловила раздраженные интонации и смущенно улыбнулась. — Просто наша учительница литературы была его фанаткой и каждое внеклассное занятие водила на экскурсии по булгаковским местам.

— В его квартиру не пойдем! — картинно округлив глаза, заявил Сергей.

— Не пойдем! — Алька засмеялась. — К тому же, она не тут. Отсюда ближе к Арбату. Прогуляемся?

— Ага. А что ты знаешь про Арбат? Ну, кроме песен Окуджавы.

— Песен Окуджавы я как раз и не знаю.

— Ну, значит, и мне будет, что тебе рассказать, — Сергей покрепче взял ее за руку. Они сцепили замком пальцы, это вышло как-то само собой и очень естественно. И Алька совсем не чувствовала себя школьницей или, как там говорят, «по-дурацки». Нет. Ей было просто приятно чувствовать свою руку в его руке. И идти рядом. И слушать его рассказы о старом барде. Просто приятно.