Но потом Краснобай сам увидел обгоревший, страшно обезображенный труп агента, и перестал потешаться над сказками про Черного Санитара.

Антон Казимирович готов был поклясться, что его человек не болел не только чумой, но даже от банальной простуды никогда не страдал, хотя на большинстве станций жители постоянно хлюпали носами вследствие плохого отопления. Был Черный Санитар как-то связан с его конкурентами или нет, Краснобай доказать не мог. Да и где найти таких смельчаков, которые решатся арестовывать чудовище с огнеметом? Но в глубине души купец не сомневался: что-то тут не чисто.

Назад на Спасскую Антон Казимирович возвращался мрачный, словно грозовая туча. Он чувствовал, как бизнес в который раз начинает трещать по швам…

Эскалаторы, ведущие на его родную станцию с Сенной площади, Антон Казимирович не любил. Из-за предельных нагрузок — а народу тут сновало ненамного меньше, чем до Катастрофы, — и недостаточного обслуживания лестницы-чудесницы угрожающе скрипели. Администрация Торгового города уверяла жителей, что обрыв ленты исключен, но Антон не очень-то им верил. Это были какие-то хитрые эскалаторы, не такие, как везде в метро: балюстрады, отделявшие одну ленту от другой, подозрительно узкие. Как-то раз Краснобай услышал, что их называют «христолаторами»^[12].

— Почему такое название? — полюбопытствовал он.

— Потому, что на них ступить боязно, не помолившись Христу, — последовал ответ.

Потом Антон выяснил, что все объяснялось куда проще: уникальную конструкцию разработал инженер по фамилии Христич. Но спокойнее на душе у Антона Казимировича не стало. Он все равно поглядывал на «христолаторы» с опаской.

Сегодня в переходе никого, кроме самого Антона, не оказалось. И не удивительно: час поздний, все уже спят… Шагая один-одинешенек по эскалатору, Антон испытывал смешанные чувства. Мысль о чудовищном Санитаре не давала ему покоя. И еще пришла на память байка о Каныгине, услышанная недавно от Барина. Сейчас, в тихом темном переходе, Антона уже не тянуло смеяться над историей про разбушевавшегося призрака.

«Христолатор» скрипнул. Кто-то ступил на него следом за Краснобаем.

Запоздалый путник спешил. Если Антон шагал по ступенькам осторожно, боясь, что те провалятся, то этот второй шел быстро. Шаги приближались. Эскалатор подрагивал. На всякий случай Антон обернулся.

В следующий момент он, издав дикий вопль, ринулся вниз, наплевав на меры предосторожности. В мгновение ока Антон был уже внизу, но не остановился и кинулся бежать дальше, вопя благим матом.

Из каптерки выбежал боец службы безопасности Торгового города.

— Что случилось? — оценив ситуацию, охранник понял, что просто так столь солидный человек орать не станет, и ринулся на помощь купцу.

— Там! Там! — едва смог вымолвить Краснобай, показывая дрожащей рукой на эскалатор.

Охранник успел увидеть, как грязный работяга, перемазанный в масле и копоти, одетый в каску и спецовку, пробежал обратно в сторону Сенной площади и скрылся из вида.

— Ограбить хотел, да? Угрожал? — повернулся автоматчик к Антону. — У-у-у, гнида. Ничего, ща получишь у меня.

И сотрудник СБ умчался следом за незнакомцем. Но Краснобай не сомневался: вернется тот ни с чем. Так и случилось. Минут через десять, во время которых Антон стоял, вжавшись в стену, и трясся от ужаса, запыхавшийся мужик спустился обратно.

— Ушел, гад, — сообщил охранник. — Хрен знает, как улизнул…

Антон ничего не говорил. Он был бледен как полотно. Зубы купца отстукивали чечетку. Холодный пот водопадом стекал по спине.

Перед его глазами все еще стояла отвратительная рожа, вся измазанная чем-то темным. Рот, лишенный двух передних зубов. Густая щетина на впалых щеках. И глаза. Безумные глаза, выпученные, точно у рыбины.