— Госпожа! Господин! Денис, вы живы? Что происходит?
Хозяин положил длинный железный ковш. Постоял секунду, разглядывая свои окровавленные ладони и словно изумляясь, как он ухитрился их перепачкать. Денис впервые увидел, как у хозяина дрожат руки. Затем Кортене глубоко вдохнул, поднял голову и почти спокойно отозвался:
— Все в порядке, Тарим. Была небольшая проблема, но мы с ней справились. Подожди немного, и я все объясню.
Повернув голову к Денису, он добавил:
— Денис, помоги мне убрать этих… нет, ты сам ранен. Сперва сядь и перевяжи раны. Барб, помоги-ка мне обслужить гостей. Надо оттащить их за скамью и накрыть парусиной.
Денис, несмотря на легкий шок от ранения, все же отметил незнакомое имя. Барб? Он еще никогда не слышал, чтобы хозяин или кто-то другой так называл хозяйку… А раненую руку, как он понял, самому будет перевязать нелегко. Во всяком случае, на вид рана явно не смертельная.
Кортене, занимаясь делом, отдавал приказы:
— Закрой уличную дверь. — Он затащил мертвеца за скамью и накрыл плотной парусиной, принесенной из кладовой. — Нет, пусть Тарим увидит ее распахнутой. Скажем ему, что в дом ворвались какие-то бандиты…
Наконец в прихожую позволили войти Тариму и другим проснувшимся слугам. Неизвестно, поверили ли они в байку о бандитах, но поведение хозяина явилось достаточно понятным намеком, и у них хватило ума не задавать лишних вопросов. Уличную дверь закрыли и заперли. Затем пришлось отговаривать Тарима от идеи остаться в мастерской до утра и охранять дом. Вскоре его и остальных слуг отправили спать.
Снова оказавшись в мастерской одни, трое недавно сражавшихся переглянулись. И принялись за работу.
Кортене занялся предварительной уборкой, а хозяйка стала перевязывать руку Дениса, следуя его указаниям. Ее маленькие пальчики — мягкие, белые и чуткие — не боялись испачкаться в крови. И очень неплохо справились с перевязкой, пустив в ход чистую ткань, принесенную для первого пациента.
Когда дело было сделано, пальцы хозяйки задержались на руке Дениса лишнюю секунду. А ее темные глаза впервые (как ему подумалось) взглянули на него, выражая нечто большее, чем желание высказать благодарность слуге. Она проговорила — очень тихо, но очень серьезно:
— Ты спас мне жизнь, Денис. Спасибо.
Прозвучало это так, словно до сих пор ни одна женщина не прикасалась к нему и не заговаривала с ним. Денис пробормотал что-то в ответ, чувствуя, как к щекам снова прилила кровь. Какая глупость, подумалось ему. Он и хозяйка никогда не смогут…
Беглый взгляд на незнакомца, ныне занявшего постель Дениса, показал, что шум схватки в соседнем помещении его не потревожил. Он все еще лежал без сознания, часто и неглубоко дыша. Денис, разглядывая его, пришел к мнению, что этого мужчину уже вряд ли что-либо потревожит. Получив теперь двух раненых, хозяйка сообщила, что поднимется наверх и более тщательно поищет там снадобья и лечебные средства.
— Я пойду с тобой. Нам надо поговорить, — сказал
Они двинулись по лестнице в задумчивом молчании, миновав этаж, где спали Тарим и слуги, и направились еще выше. Они поднялись на самый верхний этаж дома, прошли через очередную дверь и оказались во владениях изящной роскоши, которая начиналась с холла, обшитого деревянными панелями и ныне освещенного единственной свечой в настенном подсвечнике. Здесь хозяйка свернула к двери направо, отправившись перебирать свои личные запасы в поисках медицинских материалов. Хозяин же повернул налево, к шкафу, где хотел взять новый халат взамен испачканного кровью.
Однако, не успев дойти до гардеробной, он был перехвачен дочуркой — росточком малышка едва доставала ему до колен, — следом за которой немедленно появилась извиняющаяся няня.
— Ой, хозяин, да вы ранены! — воскликнула няня. Это была крупная и красивая девушка, почти взрослая женщина.
Малышка почти одновременно потребовала: