– Ты посмотри на эту рыбу, она меньше ладони. Пять рыбин на семерых. Ты сам такую есть не станешь. Там одни кости, – переведя взгляд на компанию ребят, я обратился уже к ним: – Ловите сколько хотите. Если в следующий раз вас не пустят стражники, скажете, Рей Гилберт разрешил.

Вся компания выпучила на меня глаза.

Я направился по берегу дальше. Парни последовали за мной.

– Такую драку упустили… – сокрушился Бази.

– Они на нашем берегу были. Ловили нашу рыбу… – вторил ему Крысолов.

– Не нашу, а отца. И если им стражники разрешили, то они могут ловить сколько смогут. Если бить, то нужно бить за что-то, а не просто так. Если забирать, то у вас должно быть на это право. Им есть нечего, а вы хотели забрать у них единственное, что у них было.

– Мы когда раньше в деревни жили, ну в Кабаньих лугах, мама говорила, что нам тоже временами нечего было есть. Особенно туго весной приходилось. Весь урожай за зиму съедим, а на весну не хватало. Мы с Милли тогда совсем маленькими были. Выручал Старый лес. Мама утром сбегает за грибами, сварит суп, тем и жили. А тут леса нет. Хоть рыбу наловят.

– Да не собирался я эту тощую рыбу забирать. Набил бы морды, да и все, – недовольно буркнул Крысолов.

– И кому я все это только что говорил?.. – не выдержав, в сердцах вопросил я.

– Да поняли уже, ну их куда подальше. Пусть ловят свою поганую рыбу, сколько влезет, – ответил за себя и за Крысолова Бази. – Мы что ли придумали правило сначала бить, а потом знакомиться? Все так делают.

Мы отошли подальше, сняли вещи и хорошенько выжали их от влаги. У меня появилось одно свободное очко. А сегодня был последний день недели, когда его можно было обменять на удачу. Терять такую возможность мне не хотелось. Обойдя скалу с казармой стражников сбоку, я потащил всех к храму.

Нижние ворота замка выходили на центральную городскую площадь, где собственно и находился храм. Я шел среди ребят и надеялся, что меня никто не узнает. Для верности я выпустил поверх пояса с кинжалом рубаху, чтобы тем не привлекать к себе внимания. Это помогло. Меня не узнали даже вечно дежурившие у храма нищие.

Войдя в круглое помещение со статуей, я отдал Высшей Системе свободное очко и дождался свой огонек удачи, радуясь, что не попался на глаза настоятелю, который стоял в отдалении и о чем-то разговаривал с людьми. После чего я вместе с ребятами поспешил на выход. Лишь когда все было позади, я опомнился, что это было моим первым выходом в город без гвардейцев и без кареты.

Дежурившие у нижних ворот гвардейцы, конечно же, знали нас. При виде нас мокрых все дружно о-о-очень удивились. Что они могли подумать? Трое мальчишек во главе со мной спрыгнули со стены в море.

Вначале поразившись нашему отчаянию, в следующую минуту гвардейцы дружно принялись чесать затылки в преддверии грандиозного скандала, который поднимется, узнай мама о нашей выходке. Они даже вызвались нам помочь пройти в замок по-тихому. Вот только незаметно пройти нам не удалось.

Нас увидели на башне у верхних ворот, и поднял крик, что мы нашлись. Оказывается, нас уже вовсю искали.

Ворота открылись, мы вошли и, конечно же, наткнулись на маму, стоявшую с управляющим замком Тидом Грашем и Мартышкой.

Я приготовился к ругани, крику, в общем, к скандалу.

– До конца лета ни одного выходного. Ни одного!

Строго сверкнув глазами и зло гаркнув, мама развернулась и ушла в замок. Похоже, из-за моего исчезновения она сильно испугалась. Обращаться в этот момент к ней было бесполезно. Это я всегда хорошо чувствую. Немного позже, когда она успокоится, можно будет договориться о послаблении. Но не сейчас. Сейчас лучшим было пройти к себе в комнату и до ужина не попадаться ей на глаза.