Валендреа покачал головой.

— К тому же он был прав.

— И вы тоже собираетесь исполнить волю Девы?

— Я отменю все догмы, противоречащие Ее словам.

— Начнется бунт.

Нгови пожал плечами:

— Несогласные могут уйти и основать свою церковь. Это их выбор. С моей стороны препятствий не будет. Но эта церковь будет поступать, как сказала Дева.

Валендреа недоверчиво посмотрел на него:

— Думаете, это будет так легко? Кардиналы этого не допустят.

Мишнер сказал:

— У нас не демократия.

— То есть никто не узнает подлинных откровений?

Нгови покачал головой:

— В этом нет необходимости. Скептики скажут, что перевод отца Тибора специально подогнали под откровение Меджугорья. Вся важность документа не даст ничего, только вызовет критику. Ни сестры Люсии, ни отца Тибора нет в живых. Никто ничего не может подтвердить. И не обязательно, чтобы все знали о случившемся. Достаточно, что знаем мы трое. Я сам исполню эти слова Девы. Это будет мой, и только мой, шаг. Пускай проклинают и превозносят меня.

— А следующий Папа опять все вернет на место, — пробормотал Валендреа.

Нгови опять покачал головой:

— Как мало у вас веры. — Африканец повернулся и направился к двери. — Мы будем ждать до утра. А утром мы либо увидимся с вами еще раз, либо уже нет.

Мишнер задержался, прежде чем уйти.

— С вами даже дьяволу будет тяжело.

И, не дожидаясь ответа, вышел.