— Ты не контужен. Но тебя очень сильно ударило молнией. Еще немного, и вы бы оба погибли. Ты ничего не сломал, но у тебя серьезная опухоль и глубокая рана на затылке.

Она не отрываясь смотрела на него.

Дверь открылась, вошел мужчина средних лет с бородкой.

— Как дела у больного? — спросил он по-английски. — Я ваш доктор, святой отец. Как вы себя чувствуете?

— Как будто по мне прокатилась лавина, — ответил Мишнер.

Катерина улыбнулась. Можно немного расслабиться, самое страшное позади.

— Неудивительно. Но вы поправитесь. Небольшие порезы, но череп цел. По возвращении домой пройдите полное обследование. А вообще, учитывая, что с вами произошло, вам крупно повезло.

Быстро осмотрев Мишнера и дав еще несколько советов, доктор исчез.

— Откуда он знает, что я священник?

— Мне пришлось сказать, кто ты. Я ужас как испугалась.

— Что известно о конклаве? — спросил он. — Ты знаешь что-нибудь?

— Я даже не удивляюсь, что это первое, о чем ты спрашиваешь.

— А разве тебе не интересно?

Ей действительно было любопытно.

— Час назад ничего еще было не известно.

Она взяла его за руку. Он повернулся к ней и сказал:

— Жаль, что я не вижу тебя.

— Я люблю тебя, Колин.

Она произнесла это, и ей стало легче.

— И я тебя люблю, Кейт. Мне надо было сказать это еще тогда.