– Здесь мы выходим в сеть не напрямую. Гарантировать ничего не могу, но несколько идей у меня есть.
Митя кивнул.
– Хорошо, работай над этим.
– А что у тебя нового? – спросила Оля.
– Здесь пока все согласно прогнозам, – ответил Митя, – то есть ничего неожиданного.
Он рассказал, что успел опросить еще шестерых мальчиков, в том числе всех свидетелей инцидента. И еще раз убедился, что близнецы действительно не умеют врать, когда речь заходит об их личной ответственности. Если правильно ставить вопросы, из них можно вытянуть много интересного – на что предыдущая комиссия просто не обратила внимания. Например, пятеро из шести детей признались, что подтрунивали над Киборгом. Не то чтобы очень зло; но если искать в группе мальчика для битья, то это несомненно будет он.
– Ты ничего не путаешь? – возмутилась Оля. – Мальчика для битья? Скажи еще – козла отпущения!
Митя поморщился.
– Я же сказал –
– Например? – спросила Оля.
– Например, от его имени написали открытку одной девочке. С предложением сердца и механической руки. И с соответствующей картинкой. Как раз перед инцидентом.
– Девочка – тоже аутсайдер? – уточнила Оля.
– Разумеется, – ответил Митя. – Катя Никитина. Мышка.
– И ты ее еще не опрашивал?
Митя скорчил обиженную гримасу.
– За кого ты меня принимаешь? Конечно же нет. По плану Мышка у нас пойдет последней. Если только не выплывет что-то совсем неожиданное.
– А почему бы нам не поговорить с ней прямо сейчас? – спросил Борис. – Или ты все еще надеешься узнать что-то новое у середнячков? По-моему, дохлый номер – у них и на первом опросе показания были как под копирку.
– Как близнецы! – Митя улыбнулся, но тут же снова стал серьезным. – Ты прав, скорее всего, ничего нового мы не узнаем. Но мы все равно будем действовать по протоколу. Чтобы гарантированно не упустить ничего существенного.
– Зануда! – насмешливо протянул Борис. – Протокольная крыса, бумажная душонка!
– Почему же бумажная? – удивился Митя. – Где ты тут видел бумагу? Тогда уж – цифровая.