– Я боюсь, что ничего не получится, – Бьорн пожал плечами. – К сожалению, уже невозможно разделить Снупи и его нынешних владельцев и передать его вам. Даже если мы попробуем сделать это, он все время будет возвращаться к ним, что бы мы ни делали, и им все равно придется заботиться о нем. Я искренне сожалею.

– Я тоже. Но я попрошу вас поступить ответственно и изучить все возможные способы. – Инспектор сделал над собой огромное усилие, чтобы не смотреть в сторону устройства с чипом.

– Если появится подходящий способ, мы обязательно сообщим вам об этом, – обезоруживающе улыбнулся Бьорн.

– Спасибо. – Инспектор вынул из кармана и протянул мне визитную карточку. – Вот мой личный номер, не стесняйтесь звонить мне при необходимости…

– Мне идут эти серьги, дорогой?

– Как только тебе не надоело каждый день обвешивать себя новыми украшениями? – флегматично заметил я. – Как будто мужчины заметят их и оценят…

– А женщины все замечают и оценивают, если хочешь знать! – резко отрезала моя благоверная, но довольная улыбка не сходила с ее лица. – Я же тебя не спрашиваю, почему ты продолжаешь ходить на работу?

– Ну, от чувства собственного достоинства. А вчера меня повысили. Давно пора, а то я второй месяц приезжаю на машине дороже, чем у шефа – откуда им знать, что за важная персона стоит за мной. Правда, некоторые смотрели передачу Жени…

– Подумаешь! – сказала Лина, но ее улыбка расширилась еще больше. – Очень тебе нужен какой-то жалкий довесок к зарплате.

– Дело чести, Лина. И авторитета. Ты радуешься своим новым безделушкам и тряпкам, а я – признанию на работе.

– Ну, ладно, ладно, если это делает тебя счастливым, – примирительно согласилась моя жена. – Но даже не смей думать, что в этом году мы не поедем отдыхать на Канарские острова!

– Кто сказал, что не поедем? Напротив!

– Папа! – потянула меня за руку Мими. Я не заметил, как она вошла в комнату.

– Слушаю тебя, моя девочка!

– Папа, Снупи плохо…

Я приподнял брови.

– Как это плохо? Откуда ты знаешь?

– Иди и сам посмотри на него.

Я с недовольством встал со стула, но скоро по моей спине поползли холодные мурашки. Снупи, как правило, ни на шаг не отделялся от дочери, а сейчас Мими пришла одна… Мы нашли его внизу, перед дверью в детскую комнату. Когда Мими подошла к нему, он привычно обвил ее ноги, но намного медленнее, чем обычно. И, определенно, он был каким-то… более жидким. Легко разливался, а передвигался с трудом.

– И не ест ничего, – сказала Мими и кивнула в угол, где валялся наполовину съеденный кекс.