– Иначе Бодро не посоветовал бы давать тебе. Оно поможет тебе заснуть. – Он бережно убрал волосы с ее лица. – Ну, вот и хорошо. Постарайся поспать. Потом я подберу тебе ночную рубашку. Хорошо?

– Трис… Ребенок не толкается. Я его не чувствую. – Глаза ее наполнились слезами. – Это… это плохой признак.

Он улыбнулся и коснулся пальцами ее губ.

– Не волнуйся. С ребенком ничего не случилось. Просто он устал, как и все мы.

Он нагнулся и поцеловал ее в уголок рта, но она, не ответив на его улыбку, закрыла глаза. По ее щеке сползла слезинка.

– Пойду посмотрю, как там дела. Не бойся, я буду рядом.

Он вышел наружу, и первое, что увидел, это яркое высокое пламя в темном небе. Желто-оранжевые языки рвались вверх. Этот дом принадлежал еще его деду. Теперь он горел, а с ним сгорало и все их имущество.

– Это сделали наши друзья? – спросил он Бодро.

– Да, – ответил тот, подойдя. – Наверняка плеснули бензина.

– Дом сгорит дотла.

– Да уж.

Тристан смотрел на пожар и вдруг вдали увидел красные проблесковые огни.

– Пожарные, – пробормотал он. – Наконец-то в городе заметили дым. Мы им не звонили, а соседей у нас нет.

Бодро кивнул.

– А вон те синие огни наверняка машины шерифа. Видно, пожарные дали ему знать.

– Он станет нас искать, то есть тебя и Сэнди.

– И увидит гильзы и простреленные шины.

– Думаешь, станет разыскивать и тебя?

– Я бы этому не удивился, – сказал Бодро. – Но лучше бы ему не соваться сюда одному. Будем надеяться, он сообразит позвонить в береговую охрану или запросить подкрепление из Хумы.

Вдруг Бодро насторожился, будто что-то услышал.