— А что, если и Янку! Тебе то какое дело? — тут же заявил Боря, голову вытянув и скулы стиснув, как будто ветер в лицо дул, а он с ним стойко боролся и в будущее лицезрел светлое и тёплое. Так как отопление в том будущем точно есть.

— Ах ты ж пакость какая! — заявила Леся и снова на него бульдозером рванула.

Боря уклонился от новой атаки и в недра коридора побежал. Она за ним рванула. Полненькая внешность — обманчива. Бойкая бой-баба оказалась неплохим спринтером.

«От таких никогда не знаешь, чего ожидать», — вздохнул внутренний голос: Может и носит портупею, а то и трусики с дырочкой. Кто ж знает? А вот охранника на входе ещё нет, чтобы задержать и допросить с пристрастием».

— Леся, прекрати! — остановился у лестницы Боря и резко повернулся. — Всё, хватит. Не получилось у нас, это да. Но какое тебе дело до Яны?

— До Яны? — она прищурила глаза, и хмыкнула. — Никакого. Но Антон…

— Ба-а-а, — протянул Боря, в глаза заглядывая. — Так у вас было что-то?

Теперь она сама в лице изменилась, у виска покрутила. Но не помогло. Глаза выдали. Тут же отвернулась, спалившись.

— Так было? — спросила тише жертва, что тут же в следователя превратилась. Поменялись ролями. А там и до ролевых игр не далеко.

— Нет… — ответила тихо Леся и в кабинетик свой гордой походкой удалилась. Но от злости не как лодочка плыла, а как солдат маршировала, в голове даже слова звучали: ать-два, левой!

«Странная какая-то любовница. Могла кабинет и побольше выбить», — прикинул внутренний голос, не желая понимать, почему в коморке обитает. Одно дело Нине Альбертовне по старой памяти выдали. И совсем другое — внучке, к начальнику бывшему близкой, да не равнодушной.

Боря и рад бы на ней следом сходить, но тут на плечо рука Егора легла. Спросил участливо голос прокуренный:

— Вы чего тут расшумелись спозаранку?

— Да так… дела, — повернулся к охраннику сантехник, руку пожал, а после про щёки горящие вспомнил.

Хорошо, щетина. Побриться не успел. Скрывает немного. Но всё равно перед людьми неудобно.

— А, ну раз о делах, то Тимофей Вольфович уже у себя в кабинете, — доложил охранник и куда-то вбок пошёл, а не за привычный столик со стулом на входе. — Попросил тебя позвать с Романом. А я всё пытаюсь понять, почему Романом то одного, то другого зовут. Что за ребус? Тогда вроде рыжий был и поменьше, а теперь чернявый и на йети похож.

— Подрос и подкрасился, — обрубил Боря, и в кабинет начальства направился. Но спросил перед этим. — А ты чего на входе не сидишь? Я еле пробился.

— Так пересадили вглубь, — объяснил охранник УК «Светлый путь». — Реформация началась и эти… как их там… преображения!

Боря губы в уважении стянул, отражая глубину восхищения. Промолчал.

«Нет, ну а что такого? Реформы — это неплохо», — прикинул внутренний голос: «Воровать всё равно нечего».